Частица твоего сердца

– Да, – медленно проговорила я. – У дяди Руди в кабинете висит рисунок в рамке с изображением генерала Андре Кайю[18].

Мама кивнула.

– Мой папа, твой дедушка, рассказывал мне истории, которые слышал от своего деда. Он говорил, что битва при Шайло была одной из самых кровавых за всю войну.

– И наши предки участвовали в ней?

– Нет. Темнокожие солдаты не сражались в той битве, но мне запомнилось название. Потому что решение, оставить тебя или нет… стало настоящей битвой.

На заднем дворе внезапно стало душно. И тихо.

– И? – напряженно спросила я. – Ты выиграла, мама? Или проиграла?

Она ничего не ответила, но я все прочитала в ее молчании. В глазах, которые она не смела на меня поднять. Земля под ногами закачалась, словно я стояла на палубе тонущего корабля. Я схватилась за спинку стула, чтобы не упасть.

– О, Шайло. Мне было девятнадцать. Я влюбилась. – Она чуть усмехнулась. – Будто бы я знала, что это такое. Меня впереди ждало перспективное будущее, и я от него отказалась. Ради него. Это стало величайшей ошибкой в моей жизни.

«А я считала, что такой ошибкой для тебя стала я».

Я чуть не произнесла эти слова. Но она наконец приблизилась к тому, чтобы сказать правду. Я затаила дыхание, сердце бешено колотилось в груди. У мамы заблестели глаза. Она чуть приоткрыла рот, втянула в себя воздух… А затем вдруг передумала и вновь замкнулась в себе.

– Мне не следовало приезжать, – проговорила она, голос ее вновь звучал ровно. Холодно. – Я не готова. И Биби это понимает. Вот почему мне здесь не рады. – Она печально улыбнулась. – Она знает меня лучше, чем я сама.

– Что… Нет! Пожалуйста, мама. – Я склонилась над стулом, так сильно вцепившись в него, что холодный металл болезненно впился мне в пальцы. – Продолжай свой рассказ. Кто он? Мой отец… Скажи мне…

Но было уже слишком поздно. Между нами стоял лишь столик в патио, но с таким же успехом она могла находиться в другой части страны. На другом конце света.

– У тебя нет отца, Шайло, – жестко проговорила она. – Я проиграла битву, но ты оказалась в ней жертвой, и мне жаль. Мне очень жаль. – Она обошла стол и прикоснулась рукой к моей щеке; ее пальцы холодили кожу. – Ты ни в чем не виновата. Запомни это. Ни в чем. Но хотелось бы мне оказаться сильнее. Ради твоего же блага. Я пыталась, но…

Она резко опустила руку и повернулась к двери.

– Ты уезжаешь? – Я потрясенно уставилась на нее, ощутив, что мне вдруг не хватает воздуха. – Ты же только что приехала. И ничего мне не сказала. Кроме загадочной… чепухи.

Мама вела себя так, будто и не слышала меня. У самой двери в патио она обернулась.

– Я не слишком хорошая мать, чтобы давать тебе советы. Я не заслужила этого права. Но все равно скажу. Будь осторожней, Шайло. И осмотрительней. Любовь заставит тебя делать глупости.

– Вроде меня, – дрогнувшим голосом проговорила я. – Я – та самая глупость, что ты совершила.