Ничего не сказав, она вошла в дом. Я осталась в патио одна, и ответом мне стало ее молчание.
Задний двор расплывался, словно я находилась под водой. Медленно я направилась внутрь. Биби сидела на диване и гладила одну из кошек. Мама уже ушла.
– Что это только что было? – спросила я.
– О, милая. Подойди, садись.
Я опустилась рядом с Биби и взглянула на дверь.
– Что она сказала тебе, Шайло? Неужели…
– Рассказала правду? Нет. – Я повернула голову на негнущейся шее. – Но ты должна мне сказать, Биби. Все, что знаешь.
– Я не могу…
– Ты знаешь, кто мой отец? И что произошло у них с мамой? – Я почувствовала, как к горлу подступили слезы. – Я для нее проигранная битва, Биби. Вот что она приехала мне сказать.
Биби закрыла глаза.
– Боже, детка, мне жаль. Я очень сожалею.
– Как и она. Все сожалеют, но никто мне ничего не говорит.
– Это не мое дело, – проговорила она. – И лишь твоя мать может открыть тебе свое сердце. Или нет. Но я зла на нее. Она ни с того ни с сего появилась здесь, хотя я знала, что она еще не готова, чтобы сказать то, что лишь ранит и запутает тебя. – Она мрачно покачала головой. – Что за безрассудство.
– Я ненавижу подобное чувство, – тихо произнесла я. – Она молчит, но и ты тоже.
– Я знаю. Но ничего не поделать. Я дала обещание. А умение держать свое слово кое-что значит.
– Даже если это причинит мне боль?
Она покачала головой. Ее обычно мягкое выражение лица, в котором я тысячи раз искала утешение, теперь застыло и стало жестким. Голос ее прозвучал так же твердо.
– Я сожалею об этом, Шайло. Но я также дала обещание и себе. Делать только то, что я считаю для тебя лучшим. Чтобы сберечь твое счастье.
Я поняла, что она имела в виду, и внутри все сильнее сжалось от страха.