– Куда? – спрашивает Винс.
– Домой.
– Откуда? – уточняет Бобби.
– Не из дома.
– Итак, вы были не дома, – спокойно произносит Бобби. – Где-то конкретно?
– Ага. – Шеймус складывает руки на груди.
– Где?
– Конкретно?
– Да.
– Ну… вы понимаете.
– Не понимаю.
– Встречался кое с кем.
– С кем-то знакомым?
– Определенно.
– Алё! – не выдерживает напарник. – Может, хорош пургу нести?
Винсент как будто вот-вот лопнет. Подобно другим парням, которые слишком стараются держаться так, словно все вокруг должны испытывать к ним уважение, он легко срывается, когда чувствует (и совершенно справедливо) обратное. Это приводит к регулярным скандалам, и за прошедшие полтора года против Винсента были поданы две жалобы за превышение полномочий. То, что он в свои относительно молодые годы дослужился до убойного – полицейской элиты, – означает лишь наличие мохнатой лапы, которая тащит его наверх, несмотря на все неудачи. За парнем по-любому стоит кто-то, обладающий большим авторитетом в департаменте. Либо он чей-то племянник, либо двоюродный брат, либо «голубок».
Да и роль «злого полицейского» выходит у него из рук вон плохо. Винс скорее похож на «вредного копа», «ноющего копа» или «сына-подростка, которого папа-коп зачем-то взял с собой на работу».
Именно поэтому лицо Шеймуса Риордана расплывается в улыбке.
– Нести что, прости?
– Пургу.