Ветер песков

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ты забыл один из неписаных законов воланте – не смотреть на предмет, в который не хочешь въехать!

– Я и не смотрел, – ответил Винченцо, очень сконфуженный. – Я был занят парусом!

– Это тоже неправильно. Можно смотреть сквозь парус, но не нужно постоянно пялиться на него! Иначе теряешь ориентировку. Смотри лучше на ветер – не ошибешься! Воланте всегда встречают ветер лицом, а не жо… задом.

– Ну хватит. Лучше помоги Диего распаковать новые тросы, – вмешалась тогда Дийна, расстроенная из-за оплошности своего ученика.

В тот же день отличился Марио. Получив несколько частных уроков от Дейзи, он все-таки присоединился к их группе. Правда, он так резко пытался рулить лодкой, как будто до сих пор воображал себя верхом на драконе. Дийна предупредила его, чтобы был осторожнее, но он слишком спешил. Попытался вывести лодку на глиссирование, упал и порвал парус. Она смолчала – с кем не бывает – и вчера весь вечер старалась держаться рядом, чтобы подстраховать его. Однако потом Марио исчез из ее поля зрения, и она заметила его, лишь когда он на всех парах мчался к финишу. Дийна не успела вмешаться: снова рывок, падение, порванный парус.

– …И он финишировал, – хмыкнул Торрес, стоявший рядом. – Мне кажется, или порванный парус в конце тренировки стал частью его фирменного стиля?

Ей стоило огромных усилий сдержаться. Как она ненавидела его за этот снисходительный тон! Да, Торрес был отличным пилотом, в голове которого с непостижимой скоростью соединялись пространственные законы, ветра и воздушные течения, но как же он ее раздражал!

Осел ритмично цокал копытами, погруженный в какие-то свои мысли. Дийна угрюмо шагала рядом с повозкой. Узкая улица, вымощенная гладкой брусчаткой, прихотливо вилась между каменных белых заборов.

Дийне так не хотелось ударить в грязь лицом перед более опытными воланте с Аррибы, но пока что «Крылья Керро» словно нарочно сговорились выставить себя в самом смешном виде! Все, даже Орландо! Можно подумать, она не учила их, как нужно справляться с ветром! Тем не менее он дал в полете слишком много тяги, катапультировался из лодки и чуть не разбил себе голову о мачту.

Сегодня утром Орландо, временно лишившийся лодки, сам предложил съездить к мастеру, но Дийна отказалась. Ей нужно было отдохнуть от всех. Исчезнуть куда-нибудь ненадолго, чтобы не видеть наглую физиономию Торреса, который ходил и снисходительно улыбался, словно воздушный бог.

Долговязая фигура Торреса – вот первое, что бросилось ей в глаза, когда они с ослом и повозкой добрались до порта. Он зачем-то слонялся возле ангаров, и вид у него был понурый. Даже можно сказать – демонстративно скорбный. Из-за пижонской прически его взгляд вечно прятался за длинными светлыми прядями, но Дийне почудилось, что на его губах снова змеится усмешка, и ее сердце сжалось в недобром предчувствии. Что такое? Неужели за время ее отсутствия кто-то из «Крыльев» опять успел что-нибудь отмочить?!

«Пусть только вякнет что-нибудь про «инвалидов в технике», и я придушу его собственными руками!» – подумала она со злостью. Остановив повозку возле «хранилки», Дийна невозмутимо принялась ее разгружать. Она вытащила и протянула Торресу чиненый парус, чтобы тот отнес его внутрь. Сама достала другой.

– Что? – спросила она холодным тоном, подразумевая «Кто на этот раз?».

Он вздохнул:

– Диего. На трос налетел.

Ох! Дийна мысленно попросила прощения у всех ветров за охватившую ее недостойную радость. Да, некрасиво было так думать, но в первую секунду она почувствовала себя отомщенной. Сегодня никто не будет смеяться над неуклюжими летунами с Керро! На сей раз отличился «чико» с Аррибы.

– Он сейчас в госпитале, – добавил Торрес.

– Нужно его навестить.

Старая больница Оротавы до последнего времени была тишайшим местом, где кроме доктора Сальваторе трудились еще секретарь и две медсестры. Теперь все изменилось. Госпиталю выделили более просторное помещение и расширили персонал. Когда Дийна с Торресом вошли в вестибюль, она увидела дона Аугустино из лазарета колледжа. Он давал какие-то указания санитару в зеленом халате. Санитаром оказался Кайо.

– Да, его положили в третьей палате, – сказал последний, когда его спросили о Диего. – Ничего, все будет нормально. Нога заживет.