Посмотри, наш сад погибает

22
18
20
22
24
26
28
30

– Штяста, – прошептал он ей на ухо.

И подхватил на руки.

– Ты спасёшь матушку и меня, сестрёнка, – произнёс он тихо, точно баюкая, и неожиданно для себя и вправду закачал Галку на руках.

Она была лёгкая, точно пёрышко. Каждую косточку можно было почувствовать сквозь тонкую обгорелую кожу.

Её глаза, серые, с жёлтыми, почти огненными в отблесках костра крапинками, вдруг показались удивительно живыми, яркими.

– Войчех…

– Плоть – земле, – едва шевеля губами, прямо ей в губы прошептал Белый, целуя на прощание. – Душу – зиме…

Белый Ворон почувствовал, как жизнь сестры утекала в его руки. И положил скорее на землю, рядом с матушкой, отошёл в сторону, чтобы случайно не забрать посмертки. Это не его жертва. Не его добыча.

Галка не шевелилась. Белый щурил глаза, пытаясь разглядеть, вздымалась ли её грудь, но сумрак подобрался слишком близко к костру. Ворон вдруг покачнулся, схватился за голову, пытаясь устоять на ногах.

– Велга, – прохрипел он.

Но она не ответила.

Никто не мог ему ответить, потому что никого не осталось. Только пустота. Ночь. Зима.

Было тихо, невыносимо тихо. И даже ночное стрекотание полей пропало. Весь мир вокруг погрузился в пустоту.

Он попытался снова позвать Велгу, но только захрипел и испугался, что забыл и её имя тоже. Что они заставили его забыть…

И ледяное, как дыхание первых заморозков, ощущение чужого присутствия коснулось губ.

– Войчех…

Он понял, что зажмурил глаза, точно снова стал мальчишкой, что впервые повстречал госпожу и не мог заставить себя посмотреть на неё. Не мог, как ни пытался. Морена была тут, меньше, чем в шаге от него. Держала ли она в руках нить его жизни? Или матушки? Была ли она разгневана или простила своего Ворона?

– Госпожа, – медленно он опустился на колени, склонил голову и почувствовал, как затылка коснулись ледяные когти. – Я…

– Плоть – земле…

Он сглотнул, не в силах говорить дальше.