Мужчины рычали, пыхтели. Ломались ветви.
Когда Велга снова открыла глаза, слышно стало, как заржали лошади. Раздался топот копыт.
Трещал костёр. Неподвижно лежали мёртвые скренорцы. И свечи мигали на могилах, догорая.
– Ах!
Велга закрутила головой, нашла разбросанные по земле свечи и поспешно собрала их.
Нельзя, чтобы огни потухли. Три ночи. Она должна простоять здесь три ночи.
Она поднесла свечу к догорающему огарку, но фитиль всё никак не желал поджигаться. И огонёк трепыхал, грозя вовсе потухнуть.
– Нет-нет, пожалуйста…
Всё позабылось: и два мертвеца у костра, и Инглайв, и белый зверь. Осталась только эта свеча в руках. И слова старой молитвы.
– Давай я, – раздался хриплый голос.
Он вышел из-за зарослей ольхи. Усталый, равнодушный, слишком спокойный для кого-то, кто только что зарезал двух человек и преследовал третьего. Светлые волосы растрепались, и пряди упали на лоб. Он попытался сдуть их, но не помогло.
Велга не смела пошевелиться, так и замерла со свечой в руке. Белый зверь опустился с другой стороны могилы, забрал свечу и легко зажёг, воткнул в землю и затушил огарок, выбросил его в сторону.
– Спасибо…
Даже Рыжая затихла, не зная, что от него ждать.
– Нужно уходить.
– Что?
– Скренорец может вернуться с подмогой.
– Я не могу… – Велга растерянно оглянулась на могилы. – Нужно провести обряд. Три ночи я должна провести у могил.
– Если останешься, сама ляжешь в могилу.
– Нет, – замотала головой Велга.