Лиза возвращается на кухню. По обе стороны коридора – двери, большинство она еще не открывала. Да ей и не нужно знать, что за ними и даже что за той дверью наверху, которую открывать запрещено. Больше комнат – больше работы. А работы и без того так много!
«У Анны получалось бы намного лучше», – думает Лиза.
Она мысленно видит, как сестра идет по коридору: держит поднос прямо, будто тот невесомый (на самом деле он из тяжелого темного дерева с металлической инкрустацией, можно подумать, что несешь целый сервиз, а не одну чашечку), стучит в дверь, заходит, плавным движением опускает поднос на стол и вдобавок обязательно говорит что-нибудь приятное или шутит. Анна это умеет. Анна, в отличие от нее, всегда знает, что сказать.
«Доброе утро, приоткрыть окно? Сегодня такой чудесный день». Или что-нибудь в этом роде.
«Я печенье испекла, не желаете?»
Лиза боится открывать окна и без спросу печь печенье, делает только то, что ей поручено. Она и так изо всех сил старается ничего не забыть.
К счастью, ее стряпня пастору по вкусу. Не то чтобы он ее хвалил, но, когда Лиза приходит убирать со стола, тарелки всегда пустые. После этого она подает в кабинет еще кофе.
К счастью, от совместных ужинов ее освободили после первых вечеров, мучительно тянувшихся под звон приборов и тиканье настенных часов; пастор жевал и говорил, разматывая нити разговора, а Лиза теряла их уже после первого поворота.
Анна бы не потеряла. Анна такая умная.
А она нашла в собственных мыслях безопасное местечко, спряталась там и сосредоточилась на еде. Две ложки – больше в рот не лезло.
– Но ведь это ненормально для растущей девочки, – заметил преподобный, когда она отложила прибор. – Почему ты не ешь? С тобой что-то не так?
Она опять не знала, что ответить, и вместо этого просто снова взялась за ложку.
– Могла бы иногда и поддержать беседу, – бросил он, жуя.
Дома с мамой Лиза болтала весь день без остановки, обо всем и ни о чем, но теперь, как ни шарила в памяти, не способна была найти тему для разговора. Находила только тоску по дому. А когда из всех деревенских девочек выбрали тебя, тосковать, конечно, негоже.
– Суп вот, э-э-э… – только и выжала из себя она, не зная, как закончить.
Но преподобный не рассердился.
– Да, вижу, – улыбнулся он. И завел речь об апостоле Павле.
Как бы блестяще поддержала этот разговор Анна! Она в таких вещах разбирается.
Вечером, когда Лиза принесла поднос, чашка почти наполовину стояла в пролитом кофе.
Как же неправильно, что здесь работает она, а не сестра! Как ей не хватает Анны! Больше всего, когда Лиза лежит в своей кровати и не видит напротив второй, в которой читает Анна, сердито отворачиваясь к стенке, когда малявка просит почитать вслух.