Девочки. Семь сказок
– Возьми сама почитай.
Но Лиза никогда не читала сама, она предпочитала лежать и смотреть на эту сердитую шевелюру, слушать, как Анна ворочается с боку на бок, как дышит.
А здесь так тихо.
Как здесь стало тихо, без глупой Лизиной болтовни! Больше места в шкафу для платьев, все ящики теперь ее, Анны, и не нужно ничего прятать, когда сестра входит в комнату. Единственное, что Лиза здесь оставила, – это куклы, взять их с собой было бы слишком по-детски. Вон они, рядком сидят на полке над окном и лыбятся на Анну, глупые и пустоголовые, как сама Лиза. Лиза, которая сейчас там.
Что она, интересно, делает? Готовит ему. Беседует с ним за столом. У сестры есть все, ей можно все. Натирать бархоткой его ботинки, чистить его пальто. Знать, где он, слышать его шаги, быть там, куда он в любой момент может войти, – и так целый день.
А она, Анна, тут, где ничего не изменилось, в этом доме с серыми обоями, старым столом и фисгармонией, в доме, где ничто не имеет смысла и жизнь застыла в ожидании воскресенья, когда можно снова в церковь.
Там Лиза подсаживается к ним на скамью. Тут же сжимает руку старшей сестры в своей и пытается что-то шепотом рассказать ей, но шептаться во время службы, разумеется, нельзя, так что Анна отнимает руку и смотрит только на кафедру, на мужчину с темной бородой и в темной мантии, которую с утра почистила сестра.
Потом Анна впивается ногтями в ладони и ведет обратный отсчет: пение, молитвы, благословления, и вот уже служба закончена и сестра возвращается с ним через площадь в темный пасторский дом – маленькая белая фигурка рядом с большой черной, – оборачивается напоследок и неуверенно машет. Потом они исчезают за воротами, и начинается еще одна долгая скучная неделя.
Но уже в среду звонит телефон. Он никогда не издает ни звука, просто висит, черный, молчаливый, в конце коридора. Отец редко звонит кому-то, мать никогда. Да и кому? Все их знакомые живут по соседству.
Анна и не знала, как звучит этот аппарат. «Пожарная сирена», – сперва решает она, но треньканье все не прекращается, и она выходит в коридор поглядеть. Здесь звон почти невыносимо громкий. Она снимает черную трубку. Телефон тут же умолкает.
Она подносит трубку к уху.
– Анна? – шепчет трубка. – Анна, ты можешь прийти, пожалуйста?!
– А преподобный не будет возражать, что я здесь? Ты спросила у него разрешения?
Лиза качает головой.
– Побоялась.
– Тогда я пошла. Без его дозволения я здесь находиться не могу. Что он обо мне подумает?
Но вместо того чтобы выйти за дверь, Анна проходит дальше по коридору. Черно-белая плитка на полу, выцветшие, когда-то красные половики. Двери в толстых деревянных рамах. А за дверьми…
– Но он не вернется до пяти, а мне нужно везде вымыть полы. Везде, Анна! – Лиза кусает заусенец на большом пальце. – А если снова не успею…
– Ах вот почему ты меня позвала! Я-то думала, по мне соскучилась.
– Конечно соскучилась, Анна! Ты и не знаешь, как сильно! – Лиза пытается ее обнять.