Он незаметно подобрался к ним сзади и произнес хриплым голосом прямо за спиной Текса:
– Мистер, вам следует немедленно прибыть к начальнику Академии!
Текс от неожиданности подпрыгнул, обернулся и узнал Мэтта.
– Мэтт, черт тебя побери! Совсем очумел, конокрад паршивый!
– Вот она, нечистая совесть. Привет, Пит! Привет, Оскар!
– Как отпуск, Мэтт?
– На «отлично».
– У нас тоже.
И они пожали друг другу руки.
– Ну что, поднимемся на борт?
– Пошли.
Их взвесили, проштамповали пропуска и разрешили пройти на площадку космодрома, где «Молодая Луна», раскинув могучие крылья, уже стояла в люльке катапульты. Стюардесса проводила юношей до их кресел. Когда прозвучал сигнал десятиминутной готовности, Мэтт сказал:
– Я в рубку, пойду посмотрю на взлет. Кто со мной?
– Я спать хочу, – сказал Текс.
– Я тоже, – поддержал его Пит. – В его Техасе никогда не спят. Я хожу еле-еле.
Оскар решил идти вместе с Мэттом. Они поднялись в рубку и обратились к командиру корабля:
– Кадеты Додсон и Йенсен, сэр. Разрешите понаблюдать за взлетом.
– Ладно, не возражаю, – пробормотал капитан. – Пристегнуться не забудьте.
Вход в рубку управления любого космического корабля для сотрудников патруля был свободен, но капитанам кораблей, курсирующих между Землей и станцией «Терра», эта практика по понятным причинам изрядно наскучила.
Оскар занял кресло инспектора. Мэтту пришлось довольствоваться мягкой обивкой переборки и ремнями: отсюда хорошо было видно, как работают второй пилот и помощник капитана, склонившиеся над приборами управления, очень похожими на те, что на обычном самолете. Если после того, как катапульта выбросит корабль вверх, ракетный двигатель по какой-то причине откажет, долг помощника перевести корабль в режим планирования и посадить его в колорадских прериях.