Капитан сидел за пультом управления ракетой. Он переговорил с диспетчерской катапульты и включил сирену. Через несколько секунд корабль уже мчался вверх по желобу катапульты, проложенному по крутому склону горы, с костоломным ускорением в шесть
Ускорение длилось всего десять секунд, затем корабль был вышвырнут в небо со скоростью тысяча триста миль в час.
Они взлетали вверх в состоянии невесомости. Казалось, что капитан не спешит включать ракетные двигатели; на мгновение Мэтта охватило какое-то странное возбуждение, даже надежда, что без аварийной посадки не обойтись. Но в следующую секунду раздался рев раскаленных газов, рвущихся из дюз корабля.
После того как корабль вышел на орбиту и ракетные двигатели смолкли, Мэтт и Оскар сказали капитану спасибо и вернулись в свои кресла. Текс и Пит спали; Оскар не заставил долго себя уговаривать – заснул тоже. Мэтт смотрел на спящих друзей и думал, что многое потерял, не поддавшись на уговоры Текса завершить отпуск в Техасе.
И снова мысли его уперлись в вопрос, столько времени не дававший покоя. В том, что Мэтт решил остаться в патруле, то обстоятельство, что его отпуск прошел довольно спокойно, не играло никакой роли; он никогда не считал родительский дом чем-то вроде ночного клуба или деревенской ярмарки.
Однажды за ужином отец попросил рассказать Мэтта, чем занимался «Нобель» при околоземном патрулировании. Мэтт попытался объяснить.
– После взлета с Лунной базы мы по эллиптической орбите направились к «Терре». Приближаясь к Земле, мы постепенно гасили лишнюю скорость и перевели корабль на низкую кольцевую полярную орбиту.
– Полярную? А почему не вдоль экватора?
– Видишь ли, папа, ракеты с атомными бомбами вращаются вокруг планеты по полярным орбитам. Только следуя по полярной орбите, они могут своими витками охватить Землю целиком. Если бы они вращались вокруг экватора…
– Это мне понятно, – прервал его отец, – но ты говорил, что целью вашего патрулирования было осмотреть ракеты с атомными бомбами. Находясь на экваториальной орбите, вы просто ждали бы, когда эти ракеты будут пролетать рядом.
–
Мэтт переводил взгляд с одного на другую, не зная, кому отвечать и как.
– Спрашивайте, но только по одному, – попросил он. – Папа, мы не можем перехватывать ракеты, которые пролетают мимо; нам нужно лететь рядом с ними, по одной и той же орбите, уравняв скорость. Затем бомбу вводят в грузовой отсек и там осматривают.
– И что же это за осмотр?
– Погоди, папа. Мама, посмотри сюда. – Из вазы, что стояла на середине стола, Мэтт взял апельсин. – Ракеты летают по кругу от полюса к полюсу, совершая оборот вокруг планеты каждые два часа. Тем временем Земля поворачивается вокруг своей оси, совершая один оборот за двадцать четыре часа.
Мэтт медленно поворачивал апельсин, быстро водя указательным пальцем правой руки, показывая, как бы летела ракета с ядерным зарядом.
– Это значит, что если сейчас бомба пролетает над Де-Мойном, то на следующем обороте пройдет над Тихим океаном. За двадцать четыре часа она покрывает всю территорию земного шара.
– Боже мой! Мэттью, прошу тебя; не говори мне про атомную бомбу, летающую над Де-Мойном. Даже в шутку.
– В шутку? – Мэтт озадаченно посмотрел на мать. – Между прочим… сейчас подсчитаю… мы находимся примерно на сорок втором градусе северной широты и девяносто четвертом западной долготы… – Он взглянул на часы, вмонтированные в перстень на пальце, и задумался. – «Джей-три» будет пролетать минут через семь – да, точно, она будет прямо у нас над головой, когда ты закончишь пить кофе.
Бесконечные недели на борту «Нобеля», во время которых Мэтт занимался расчетами и следил за экраном радиолокатора, сделали из него отличного вычислителя; он помнил данные всех орбит, по которым летали ракеты с зарядами вокруг Земли, лучше, чем жена фермера помнит, сколько у нее цыплят. Для Мэтта орбита ракеты «Джей-три» была не просто набором цифр, а чем-то вроде старого знакомого, все привычки которого навсегда отпечатались у него в памяти.