Рафаэль пожал плечами:
– Я простил его. Все в прошлом.
– Колебания Сураджа тоже в прошлом! – с жаром заверила я юношу. – Когда чайка Гиацинта прилетела в Версаль с просьбой дать разрешение на твою казнь, он не раздумывал ни секунды. Он примчался, чтобы спасти тебя, игнорируя Нетленного, ибо суверен не отправлял его в Вест-Индию. Сурадж приехал по доброй воле, прекрасно зная, что никогда больше не сможет вернуться во дворец после подобного акта неповиновения. – Я крепко пожала руку испанца. – В конце концов он выбрал тебя. Он ушел свободным, сражаясь за того, кого любил больше всего на свете: за тебя, Рафаэль! Ничто не может потушить пламя вашей любви, даже тень Нетленного.
Сердце мое неистово билось, в глазах щипало от слез, но caballero не разделил моего возбуждения.
– Пламя, о котором ты говоришь… я больше не чувствую его.
На мгновение я лишилась дара речи. Сила запретной страсти не могла потухнуть внезапно, по щелчку, это невозможно.
– Огромное горе лишило тебя чувств, это понятно, – попыталась я утешить Рафаэля.
– Ты не понимаешь. Во мне больше нет огня, потому что зажглось другое. Не то ласковое и теплое, которое внушал Сурадж, но болезненно обжигающее. Всепоглощающий огонь, который сжигает сердце с тех пор, как его нет рядом.
Я отбросила руку Рафаэля, как будто она обожгла меня тем же огнем, о котором он говорил.
– Его? Ты хочешь сказать…
– Да. Гиацинт де Рокай.
Имя корсара повисло в тягостной тишине каюты.
– Он выжил? – прошептала я.
– Стерлинг сказал, что «Невесте в трауре» удалось избежать гибели. Гиацинт навострил паруса на запад. Несколько человек могут подтвердить, что он хотел присвоить «El Corazón de la Tierra», обманув Нетленного, но сначала Поппи. Никогда он не осмелится вернуться во Францию, где будет немедленно казнен за предательство. – Голос Рафаэля стал мечтательным: – Не устаю спрашивать себя, к какому региону Америки направляются сейчас его паруса…
– Этот монстр хотел сделать из тебя гальюнную фигуру, Рафаэль! – напомнила я ему, дрожа от гнева.
Но ничто не могло погасить огонь в глазах испанского шевалье при упоминании светловолосого демона, который хотел убить его, украсив свое судно. Горючее, которое питало это пламя в зеленых зрачках, никогда не иссякнет. Такова страшная сила приворотного зелья мадам М., дурманящего больше, чем все настойки. Даже сама дама-алхимик не сможет развеять колдовские чары.
– Я люблю его, – лицо Рафаэля исказилось болью.
Это признание, я чувствовала, его восхищало и убивало одновременно.
– Люблю его против воли, даже зная, что не должен, даже ненавидя себя за это. Но это чувство сильнее меня. Сильнее всего. – Его голос оборвался. – Сильнее той любви, что испытывал еще недавно к Сураджу.
Мое сердце разрывалось от боли. Испив зелья, Рафаэль не только стал обожателем своего злейшего врага, он растерял целую историю, которая была частью его самого, пусть хаотичную и суматошную, но трогательную, как все первые чувства. Что сегодня осталось от тех тайных страниц, написанных вместе с гордым индийским оруженосцем?
ebooksa