– Оставь, Зашари! – бросила я. – Ты искусный фехтовальщик, но тебе не одолеть экипаж «Ураноса».
– Это оскорбление… – возразил юноша, сжимая шпагу. Хватка его была столь же сильной, как преданность Нетленному.
– Нужно подчиниться доброй воле капитана. Он предупреждал, что придется побороться за его руку. Пусть так. Буду биться, как билась за звание оруженосца. – Я повернулась к Гюннару: – Однако необходимо установить запрет на агрессию среди кандидаток, месье, когда нам придется противостоять друг другу лицом к лицу в одиночных дуэлях.
Кинжал первого лейтенанта исчез в рукаве его ливреи так же быстро, как появился.
– Ваши противостояния не будут личными, только через подвиги.
– П… подвиги?
Норвежец кивнул, нахмурив светлые брови:
– Отважные поступки, которые определят, подходите ли вы требованиям нашего капитана. Всего нужно выполнить четыре, по одному в неделю, до конца мая. После каждого подвига выбывает избранница менее блистательная, и так до тех пор, пока не останется лишь одна. Она и выйдет замуж за Бледного Фебюса 21 июня, в ночь летнего солнцестояния, самую короткую в году.
Противная тошнота подступила к горлу. История вновь повторялась. То, что лейтенант называл «подвигами», на деле – экзамены на выбывание, как те, что проводились за «Глоток Короля» в Гранд Экюри. В то время моими соперницами были воспитанницы, не имевшие большого опыта, но сейчас в борьбу вступили две смертные, закаленные в боях, и две бессмертные, обладающие вампирической силой. Смогу ли я одержать победу? И даже если смогу, удастся ли мне завербовать существо, запутавшееся в собственных страхах, которое, как кажется, устроило этот абсурдный спектакль, только чтобы развлечься?
Я отмела все сомнения. Главное – продержаться как можно дольше в борьбе, независимо от ее исхода: каждый пройденный подвиг подарит дополнительную неделю на борту «Ураноса»… целых семь дней, чтобы найти алмаз «El Corazón de la Tierra», столь желанный для Короля. Даже не добившись руки пирата, я все равно выиграю битву, если найду драгоценность и сделаю все, чтобы Нетленный не смог ее заполучить.
– Один подвиг в неделю? – возмутилась Ульрика Гюстафссон, оборвав мои мысли. – А нельзя ли быстрее покончить с этим? – Она заговорщически улыбнулась Гюннару: – Мы оба норвежцы, земляки, а скандинавы всегда найдут общий язык. Эта посудина похожа на кусок льдины, которая отправилась покорять тропики… совсем как я.
Герцогиня вновь обратилась к людям на палубе, словно примеряя на себя роль их королевы:
– Чтобы удержать ледяную руку вашего капитана, ему нужна принцесса, прибывшая из холодных земель, вы согласны?
Шепот пробежал по толпе, но великан быстро прервал эту попытку установления дипломатических отношений:
– Я не видел Норвегию больше двадцати лет. «Уранос» стал моей единственной родиной, как и для остальных членов экипажа. Что же до частоты подвигов, решение принято Бледным Фебюсом лично. Он не желает торопиться и хочет лучше узнать тех, кто претендует на его руку. Правила первого испытания сообщу завтра вечером. Я прослежу за тем, чтобы они соблюдались, а личная стража капитана будет строго наказывать при нарушениях.
Великан кивнул на своих солдат: около сорока мужчин и несколько женщин со шпагами на поясах и ружьями на плечах хмуро сверлили нас глазами.
– В течение двух ближайших месяцев вы – гости Бледного Фебюса. Свиты избранниц до свадебного торжества останутся на своих судах, прикрепленных к «Ураносу». Торжественно обещаю, что после ночи летнего солнцестояния корабли смогут покинуть нас.
Кармен возмутилась:
– Викинг, ты говоришь «гости», но мое ухо слышит «пленники». Если, к несчастью, ни один из моих подвигов не понравится Рапунцель в башне, не может быть и речи, что я со своими парнями останусь на дурковатой свадьбе: мы тут же снимемся с якоря!
– Ваш корабль снимется с якоря без своего капитана, – спокойно ответил Гюннар. – Вы, Кармен, останетесь здесь навсегда, потому что пойдете ко дну.