– Хочешь вывезти его и бежать? Думаешь, ваш побег не навредит долине?
– Нет, я хочу, чтобы ты запросил у императора конвой для сопровождения тритона и назначил меня главой охраны. До столицы полтора дня пути. Мы покинем долину, и, когда наступит ночь, я закрою тритона одного в лагерном шатре. Я хочу, чтобы ты явился в назначенное время в лагерь и кое-что рассказал тритону.
– Что рассказал?
– Ты объявишь ему, что все мои слова и поступки с самого начала были частью плана. Что я притворялась. Что моя искренность – фальшивка. Что мне всего лишь нужно было доставить его в столицу. Что своим поведением во время визита принцессы я пыталась добиться его сострадания, выставив себя жертвой. Я хочу, чтобы ты был убедителен.
Пока Цзи Юньхэ излагала свой план, ее лицо прояснялось. Она радовалась, что наконец‐то придумала прекрасный способ вынудить тритона бежать.
– Эта рыба больше всего на свете ненавидит ложь. В условленное время ты откроешь клетку, освободишь его и вернешься в долину. Принцесса Шуньдэ выдвинет обвинения. Двор проведет расследование. Ты выдашь меня, потому что за сопровождение тритона отвечала я. Меня доставят в столицу под императорским конвоем. Гнев принцессы, возможно, затронет долину, но умру только я.
Закончив свою речь, Цзи Юньхэ расплылась в довольной улыбке:
– Ну как тебе?
Линь Хаоцин помрачнел еще больше:
– Хочешь умереть?
– А ты нашел противоядие? – ответила Цзи Юньхэ вопросом на вопрос.
Линь Хаоцин молчал.
– Мне осталось жить всего лишь месяц. – Девушка непринужденно откинулась на спинку скамейки.
По ее беспечной, ленивой позе нельзя было догадаться, что она говорила о близкой смерти. Наоборот, она словно заявляла: «Видишь, скоро я обрету истинную свободу». Именно это Цзи Юньхэ и хотела сказать Линь Хаоцину.
– Вместо того чтобы торчать здесь, мозоля тебе и старцам глаза, не лучше ли провести один день на свободе, за пределами долины? Пусть скоро от меня останется горстка праха, зато я буду знать, что прожила свою жизнь не напрасно.
Когда придет время, Линь Хаоцин получит желаемое, Чан И вернется в море, а она… она смело посмотрит в лицо своей судьбе.
40
Благословение судьбы
Выслушав Цзи Юньхэ, Линь Хаоцин долго молчал, разглядывая сестру. Солнечные лучи, проникавшие в комнату, казалось, повернули время вспять. Линь Хаоцин снова увидел перед собой юную девушку с крыльями бабочки, которая заявила, что ей пора в путь. Она была уверена, что в этот раз ей по силам пересечь безбрежное море. От ее упрямства хотелось смеяться, а от неподдельной искренности – плакать.
Прошло немало времени, прежде чем Линь Хаоцин наконец нарушил молчание:
ebooksa