Перед тем как окончательно пропасть из виду, Цзи Юньхэ вдруг остановилась. Обернувшись, она замахала обеими руками.
– Чан И! – звала она. – Скорее иди сюда! Здесь холм!
Ее голос был похож на пение легендарных сирен, обитающих в морской пучине, – такой же чарующий и зовущий постичь неизведанное. Не в силах противиться голосу, Чан И перешагнул через изгородь и отправился следом за Цзи Юньхэ.
43
Жизнь без страха
Цзи Юньхэ бегом пересекла рощу и взобралась на холм. Солнце освещало ее фигуру, пока она вглядывалась вдаль. Заметив, что Чан И уже близко, Цзи Юньхэ прокричала совсем по-детски:
– Чан И! Чан И! Давай скорее!
Тритон еще не видел ее в таком восторге. В долине и в плену печати Десяти Сторон Цзи Юньхэ хранила спокойствие. Она порой вела себя капризно, но никогда не теряла самообладания. А сейчас девушка взволнованно прыгала на вершине холма.
– Смотри! Смотри! – показывала Цзи Юньхэ пальцем.
Чан И поднялся на холм и огляделся по сторонам. Кругом расстилались необозримые просторы, покрытые невысокими холмами. Их плавные очертания тянулись на тысячи ли. У самой линии горизонта врезались в небосвод, утопая в облаках, горные исполины. Величественная картина повергла Чан И в трепет. На фоне могучих гор и широких рек под пологом бескрайних небес все обретенное и утраченное теряло свое значение.
Окинув растерянным взором необъятный мир вокруг, Цзи Юньхэ с дрожью в голосе спросила, сама не зная кого:
– Разве небо и земля не прекрасны?
Чан И смотрел на девичий профиль. Цзи Юньхэ застыла на месте, очарованная. Ее ресницы и уголки губ едва заметно подрагивали, а душа ликовала. Казалось, девушка хочет впитать глазами явленную им двоим красоту.
Чан И согласился:
– Да, они прекрасны. Мне неприятен мир людей, но по нраву это раздолье.
Склонив голову набок, Цзи Юньхэ как будто вспомнила о чем‐то. Не спуская глаз с Чан И, она отступила на два шага назад и принялась изучать своего спутника с небольшого расстояния.
– Что случилось? – недоуменно спросил тритон.
– Ты тоже.
– Тоже что?
– Тоже прекрасен, как эти горы и реки.