Голод

Вдруг от фургонов донесся отчаянный крик мужа. За криком последовал испуганный гомон. Велев дочерям бежать за ней, Тамсен со всех ног устремилась назад. Побледневший от боли, покрытый испариной, Джордж стоял на коленях, а рука его исчезала где-то под колесом. Остальные, подсунув под днище фургона длинную слегу, навалились всей тяжестью на ее свободный конец.

– Держись, Джордж, держись, – приговаривал Джейкоб. – Давай, ребята – раз, два, три, – дружно!

Под общую ругань и кряхтенье слега соскользнула, сорвалась с места и раз, и другой, но затем дальний конец ее уперся в землю надежно, фургон приподнялся, и освободившийся Джордж опрокинулся спиной в грязь.

Стоило ему поднять правую руку, придерживая левой запястье, Тамсен едва не лишилась чувств. Измочаленная, размозженная кисть руки казалась малиново-алой рукавицей, лопаткой весла, обильно сочащейся кровью. Глаза мужа полуобморочно закатились под лоб.

Тамсен опустилась рядом с ним на колени.

– Несите чистой воды! Скажите Бетси: пусть ставит котел на огонь! Милт, – окликнула она одного из возниц, – уведи детей прочь! Не нужно им этого видеть! Элиту пошли за моей сумкой с лекарствами, а Лиэнн вели нарвать свежих бинтов!

Над рукой Джорджа она трудилась битый час. По счастью, сознание он потерял, так что Тамсен не пришлось беспокоиться, как бы не причинить ему боли. Открытые раны она промыла водой, а после – последними каплями виски. Сложнее всего оказалось сложить и перебинтовать кисть так, чтоб переломы срослись как положено. Оставить мужа калекой Тамсен совсем не хотелось. Джейкоб все это время расхаживал из стороны в сторону у нее за спиной, а нанятые батраки в испуге убрались подальше.

– Мы слегу под фургон подвели, приподняли его, а слега и соскользнула, – объяснил Джейкоб, пока Тамсен разбиралась со сломанными пальцами Джорджа.

Как только она закончила, с неба упали первые тяжелые капли дождя, а может быть, хлопья мокрого снега – ни то ни другое, нечто среднее.

– Нужно шатры ставить, – сказала Тамсен деверю. – Дальше сегодня все равно не уйдем.

Интересно, далеко ли ушли вперед остальные… но вслух она этого, конечно же, не сказала.

Стреножив оставшихся волов и выгнав их попастись, они растянули шатры под огромным старым деревом, укрывшим стоянку раскидистыми ветвями. Джорджа устроили как можно удобнее, уложив его руку на груду подушек.

– Когда придет в себя, ему твой опий потребуется, – заметил Джейкоб.

Время шло, небо окончательно потемнело, а Бургер с Шумейкером все не возвращались. Мысли о самом худшем Тамсен упорно гнала прочь. У посланных имелось ружье, но выстрелов было не слышно, а ведь, столкнувшись с опасностью, они, несомненно, без боя бы не сдались.

– Насколько же остальные успели нас обогнать? – беспокойно хрустя пальцами, пробормотала Бетси.

– Да им просто не хочется мокнуть по дороге назад, – заверил ее Джейкоб.

Действительно, земля мало-помалу покрывалась холодной, сырой снежной кашей. Еще через час ветер переменился, сделался сухим, ледяным, а хлопья снега стали гораздо легче, пушистее, и Тамсен поняла: растает все это не скоро.

Работники устроились на ночь в шатре по ту сторону дерева. Бетси с Джейкобом Тамсен убедила отказаться от отдельных шатров и обойтись одним на всех.

– А может, не стоит? – усомнилась Бетси, соображая, где и как уложить всех детишек.

– Так проще тепло сберечь, – ответила Тамсен, хотя причина состояла совсем в другом.