Голод

– А не похоже ли все это на парнишку, что мы нашли в прерии еще перед фортом Ларами? – спросил Снайдер, пинком отшвырнув прочь терьера Люка Хэллорана, примерившегося погрызть одну из пястных костей. – А ну брось! Так не годится. Нельзя пса приучать к человечине, не то, глядишь, во вкус войдет!

– Куинси, к ноге!

Хэллоран позеленел с лица. Чахотка иссушила его до костей. Чудо, если протянет еще хоть месяц…

Снайдер нагнулся, чтоб отнять кость у его пса, но пес вдруг огрызнулся и тяпнул Снайдера за руку. На месте укуса немедля набухли алые капли крови.

– Вот же скотина безмозглая…

Невольно припав ртом к прокушенному запястью, Снайдер снова отвесил терьеру пинка, но промахнулся, а пес прыгнул к его ноге. Тогда Снайдер без лишних слов направил на пса ствол ружья и спустил курок. Ружейная пуля угодила псу прямо в брюхо. Пожалуй, ничего жутче воя подстреленной собачонки Рид в жизни еще не слыхал: пронзительный, исполненный муки и удивления, он казался почти человеческим.

Хэллоран был человеком робким – в терминах Снайдера, «овцой», да еще изрядно ослаб от болезни, однако гнев придал ему сил. Бросившись к Снайдеру, Хэллоран сгреб здоровяка за грудки, но тот без труда оттолкнул его прочь.

– Какого дьявола? Какого дьявола ты пса моего убил?

В поисках поддержки Хэллоран оглядел остальных, но Рид отвел глаза в сторону. Бросить Снайдеру вызов не рискнул бы никто, а уж он, Рид, – особенно. Уж он-то знал, на что Снайдер способен, знал, как сильны его руки, и в доказательство осведомленности мог предъявить синяки.

– Твоя шавка на меня бросилась, – заявил Снайдер, – так что я в своем праве. Во всякого пса, что на меня бросится, я всажу пулю без разговоров.

– Да он тебе кожу едва прокусил, – возразил Хэллоран. По подбородку его текла кровь: очередной приступ кашля не прошел даром. – Может, мне тебя теперь пристрелить?

Сбитый с ног хлесткой пощечиной, Люк Хэллоран плашмя рухнул на землю. Рид невольно втянул голову в плечи. Снайдер только захохотал.

– Кончай скулить, – сказал он. – Только беды себе наживешь.

Что там еще говорил Снайдер вечером накануне? «По-твоему, ты знаешь, как жизнь устроена. Так вот: ни хрена ты о жизни не знаешь. Бесят меня подобные типы. Ты, мать твою, так бестолков, что сам собственной бестолковости не понимаешь».

Хэллоран перевернулся со спины на живот, поднялся на четвереньки, все тело его затряслось от нового приступа жестокого кашля, изо рта потянулись к земле нити вязкой кровавой мокроты. Охваченный отвращением, Рид отвернулся. В эту минуту он был противен самому себе. Он должен был заступиться за Хэллорана, но страх не позволил.

Снайдер с Эллиотом двинулись к лагерю. Рид остался на месте, глядя, как Хэллоран, весь в грязи, ползет к своему псу.

– Идем, Люк. Оставь его.

Вокруг почти стемнело, и Риду отчаянно не хотелось отстать от остальных.

Но Хэллоран даже не поднял взгляда.

– Его надо похоронить. Не могу же я так его здесь и бросить. Поможешь? Хоть с этим-то ты мне поможешь?