Голод

Элита всерьез собралась звать на помощь. Может, жена Кезеберга недалеко и услышит… хотя что в этом толку: ей бы самой кто помог. Однако Кезеберг выпустил руку Элиты и подтолкнул ее на прощание так, что она едва не споткнулась.

– Захочется погулять среди ночи, зови меня, я о тебе позабочусь, – сказал он.

Снайдер снова загоготал, а Кезеберг присоединился к нему, и Элита со всех ног бросилась к лагерю. Смех, доносящийся сзади, жег уши огнем.

Глава семнадцатая

СПРИНГФИЛД, ШТАТ ИЛЛИНОЙС, АПРЕЛЬ 1846 г.

Сок из вишневого пирога багровой струйкой потек по подбородку, и Левина Мерфи поспешно потянулась за салфеткой. Недопечен… начинка не загустела и слишком красна. Сама она испекла бы пирог куда лучше, но говорить об этом Мейбл Франклин прямо в глаза даже не подумала. В конце концов прощальный пикник устроен не ради кого-нибудь – ради нее.

Семью Левина перевезла в Спрингфилд всего год с месяцем тому назад, сразу же после смерти мужа, и весь этот год жила здесь как на иголках.

Франклины ее понимали. Франклины тоже все чувствовали. Даже здесь, в Спрингфилде, где народ, говорят, к чужим относится снисходительнее, во взглядах людей на рынке нет-нет да и мелькал страх, не говоря уж о всяческих перешептываниях. Да, сколько бы люди ни делали вид, будто эта страна может стать домом любому, кто пожелает сам пробивать себе путь в жизни, неправда все это. Неправда. Не разделяешь их веры – и отношение к тебе уже совсем другое. Господь тот же, только книга не та, однако все вокруг смотрят на тебя косо, не доверяют.

Ну что ж, Левина им тоже доверять не спешит.

– Еще кусочек, миссис Мерфи?

Отрицательно покачав головой, Левина опустила взгляд, увидела, что ее руки тоже испачканы пирогом, и обмерла. На миг ей почудилось, будто пальцы не в вишневой начинке – в крови. В крови мужа.

– Должно быть, очень вам неспокойно перед отъездом? – продолжила Мейбл. – Даже не знаю, как это вы решились! Это какая же храбрость нужна!

Левина понимала: речь вовсе не только о подготовке к отъезду. Речь обо всем.

Женщина, в одиночку поднявшая, вырастившая такую большую семью, в городке вроде Спрингфилда казалась дивом, но оставаться в Нову после всего случившегося она со спокойной душой не могла. Сколько мужчин убито, сколько семей выгнано из дому! А злодейское убийство самого Джозефа Смита? Похоже, где бы мормоны вместе ни поселились, кому-нибудь их соседство непременно придется не по душе.

– По-моему, просто кошмар, – не унималась Мейбл. – Разлука со своими…

Она что же, вправду не понимает? Так безопаснее. Чем больше рядом мормонов, тем верней жди беды.

– Со мной семья, – ответила Левина, – и мне этого довольно.

Как только позволили приличия, она молчком отправилась восвояси. Нет, обид Левина ни на кого не держала, но прекрасно понимала, что некоторые о ней думают. Будто она отступилась от Господа, только бы шкуру спасти.

Шагая через пастбище, она с улыбкой оглянулась на двор Франклинов, оставшийся позади. На пикник собрались все ее подруги, и открывшееся зрелище исполнило сердце радости пополам со щемящей тоской. Золотые поля, бледно-синее небо; юбки женщин, вздувшиеся на предвечернем ветру, точно паруса кораблей у самого горизонта; детишки – в том числе пятеро ее собственных и трое внучат – играют в прятки среди кукурузного поля… Чудесный городок этот Спрингфилд. Спокойный, мирный, в скором времени он стал ей словно родным. Вот только как знать, надолго ли весь этот покой?

Нужда погнала ее к дальней границе покоса, прочь от веселья и шума. За холмиком показался крестьянский дом – обветшавший, осевший, посеревший от непогоды. Семья, что жила здесь, отбывала на запад в среду, с тем же обозом. Отца семейства Левина видела раз или два. Неприветливый, только недавно женился, фамилия забавная… как его, Кляйнберг? Нет, Кезеберг, вот как.