Голод

Замыкали обоз семьи, на которые косо поглядывали все – семьи самых богатых, к каковым Рид с неким извращенным удовлетворением до сих пор причислял и себя самого. Оба семейства Доннеров окружала целая армия наемных работников, включая сюда около дюжины возчиков, и рядом с ними Рид чувствовал себя немного спокойнее: слишком уж часто Франклин Грейвс с Патриком Брином о чем-то шептались, приглядываясь к его припасам во время разгрузки.

Но нет, Рида им так же запросто, как Джорджа Доннера, не сломить. Рид у себя в фургоне не прятался, упорно разъезжал вдоль обоза, стойко терпел злобные взгляды и страха на радость недоброжелателям не проявлял. В те дни у них с Тамсен Доннер появилось нечто общее: оба сделались самыми непопулярными, самыми ненавидимыми особами на весь обоз.

В соляной пустыне осталось, общим счетом, около трети фургонов. Никто по пути не погиб, однако вещей бросили и скота потеряли целую уйму.

Но нет, оглядываться назад – дело гиблое, в этом Рид ни минуты не сомневался. Пути назад нет. Нет и не будет.

Едва миновав пик Пайлот, поселенцы наткнулись на трупы индейцев. Деревьев вокруг росло так мало, что пара хлипкого вида помостов бросалась в глаза издалека. Рид с несколькими спутниками подъехали к ним поближе. Высота помостов примерно равнялась росту обычного, среднего человека. Вокруг укутанных в погребальные пелены тел были разложены самые разные вещи – вероятно, дары умершим: старый нож с потускневшим лезвием и рукоятью, оплетенной кожаным ремешком; ожерелья из резной кости и птичьих перьев в черную, синюю, белую полоску; длинная рубаха из шкуры буйвола, изрядно выцветшей на солнце…

Уильям Эдди утер предплечьем лицо.

– Как полагаете… пайюты?

Рид покачал головой.

– Скорее, шошоны, – ответил он. – Мы идем по их землям.

Джон Снайдер нарочно встал к нему поближе. Казалось, Рид чувствует его близость, точно испарину на спине.

– Что-что? Ты у нас, я гляжу, вдруг знатоком индейцев заделался?

– Это я прочел в книге об Индейской территории.

В Спрингфилде, после того что случилось с Эдвардом Макги, чудом избежав позора, Рид одно время подумывал стать представителем федеральных властей среди индейских племен, да только получить должность оказалось невероятно трудно. Теперь это казалось глупостью, вроде упрямого стремления к какой-то детской мечте… а, собственно, если подумать, чем бегство в Калифорнию лучше? Урок Макги Рид затвердил на всю жизнь. Может, этот Снайдер и здоров, и гнусен, не в пример стройному, обаятельному Макги, однако оба они – актеры в неудавшемся представлении.

Вся жизнь Рида – сплошные осколки разбитых фантазий.

Кезеберг потянулся за одним из ожерелий.

– По-моему, жирно будет – столько добра покойникам оставлять.

Рид попытался вообразить себе бледнокожую жену Кезеберга в этаком украшении, но тут фантазия его подвела.

– Это же мертвым для жизни в загробном мире оставлено, – сказал он. – Наверное, лучше не трогать.

Вид мертвых тел настораживал: для взрослых – необычайно тщедушны, для детей – ростом слишком уж высоки…

– Индейцев рядом вроде бы нет, стало быть, и бояться некого, – возразил Кезеберг.