– Плачь больше, карты слезы любят!..
– Хочешь счастливой старости – научи жену преферанцу!..
– Ходи с бубенцов, и денежки заведутся!..
Некоторые особо двусмысленные фразы встречали гоготом, которого нельзя было ожидать от почтенной публики.
«Котел» – александрийская бронзовая чаша на золоченых львиных лапах – уже давно не вмещала денег, стоящих на кону. Луиза почти ощущала, как загустевает воздух и как проносятся в нем искры напряжения. Кто-то чиркнул спичкой, и в свете лампы закружились дымные завитки. Чайка собранна и сосредоточенна: губы сжаты в ниточку, спина прямая как стрела. Она уже трижды усложняла контракты и удваивала ставки. Марсель Бланш по-прежнему расслаблен и немногословен, но это напускное.
– Картинки картинками, а королю – уважение! – надрывался Якоб.
– Полковник был изрядным… скрягой и пасовал при трех тузах! – Олле не отставал от него ни на выпад.
Снова смех и вовсе неподобающее улюлюканье.
Чайка проиграла четыре партии подряд, вынуждая Марселя повысить ставку самому. Он, несомненно, остался горд собой. Луиза горестно и встревоженно вздохнула, убеждая его в скором триумфе.
– Госпожа! – Олле склонился к самой копне Чайкиных волос. – Считаю своим долгом сообщить, что время уже весьма позднее, а поезд ожидает нас самым что ни на есть рассветным утром! – Он изобразил настолько подобострастно-озабоченную мину, что Луиза готова была расхохотаться, только бы снять давящее напряжение.
Чайка коротко кивнула. Фраза Олле могла означать лишь одно: близился назначенный час, пора было заканчивать игру.
– Жак прав, как и всегда, – протянула «баронесса». – Боюсь, эта партия станет последней.
– В таком случае нам стоит сделать ее максимально интересной. – Марсель подался вперед.
– С удовольствием приму ваш вызов, – с легким, скучливым зевком ответила Чайка. – Мой контракт – девять ходов из десяти. Я возьму девять взяток.
Стало так тихо, что слышно было возбужденное сопение Якоба, чей взгляд бегал, как у воришки. Шутка ли – на кону была поистине астрономическая сумма, больше полумиллиона гульденов. Возможно, он сам упустил момент, когда сумма стала настолько заманчивой. Он торопливо кивнул в ответ на вопросительный взгляд Бланша, и тот принял неслыханный, рискованный контракт.
Распечатали свежую колоду. Настал черед Луизы сдавать карты. Если б только она умела повлиять на расклад! Но ей оставалось лишь молить духов, фей и любую способную творить чудеса нечисть подарить ей удачу и легкую руку.
Козырем были заявлены бубны. Этель как-то сказала, что для Луизы это счастливая масть.
Карты ложились на стол медленно, словно в тягучем летнем сне. Пальцы теперь дрожали ненамеренно.
Толпа дышала им в затылки, пока игроки смотрели на стол, друг на друга, думали и считали. Что вышло? Что осталось? Сколько?
– Ренонс, – глухо сказал лучший игрок «Эрмелина» и опустил свою последнюю карту на стол рубашкой вверх. – Поздравляю.