Я проигнорировала его оклик и пошла дальше. Тогда подскочил другой мерзавец и схватил меня за запястье.
– Ого! Что у тебя с лицом?
– Все в порядке… Упала. – Пытаясь прикрыть кровоподтек волосами, я наклонила голову.
– Посмотри на меня! Тебя кто-то ударил?
– Нет. Говорю же, упала.
– А ну! Подними голову! – Мерзавец грубо откинул мои волосы, обнажив избитое лицо.
– Какая тварь это сделала? Кто?!
– Никто, все в порядке.
– Дура! Это, по-твоему, «порядок»?!
– Пожалуйста! Все нормально! – истошно закричала я.
Мой позор открылся. Не помня себя от злобы, я стряхнула руку негодяя. Отец и старший брат не скрывали удивления: такой они меня еще не видели. Я не слишком себя жалела, хоть недавно валялась избитая на полу кладовки, пока мои родственнички лакомились экзотическими фруктами…
– С каких это пор вам не плевать?
При виде семейной идиллии я испытала острую зависть, ведь в этом доме для меня не было места.
– Просто оставьте меня в покое! Разве я о многом прошу?! Я стараюсь даже не попадаться вам на глаза, почему же…
В гостиной повисла гнетущая тишина. Я хотела сдержаться, но терпение лопнуло – из глаз ручьями хлынули слезы.
Не знаю, как это выглядело со стороны, но я разрыдалась, словно маленький ребенок. Через несколько дней, когда синяк под глазом почти исчез, ко мне подошел младший братец.
– Я нашел тех уродов и отметелил до полусмерти, – выпалил он, не поздоровавшись.
До меня действительно дошли слухи о том, что несколько проблемных учеников дружно угодили в больницу.
– Ты настолько жалкая, что даже ублюдки тебя презирают?
Я молчала, потупившись, а поганец продолжил язвительным тоном: