– Мой брат?
– Да. Это он приказал вызвать лучших столичных докторов. А господин Рейнольд порывался отправиться во дворец! Дворецкий еле-еле остановил его.
Слова Эмили меня поразили. Конечно же, она преувеличивает. Разве могут скрежещущие зубами жители этого дома волноваться о Пенелопе?..
– Я очень боялась, как бы с вами чего не случилось…
– Спасибо, Эмили.
– Что вы! Как можно? Я же ваша личная горничная.
Видимо, пока я была в отключке, тут много чего произошло… Когда-то Эмили колола меня иголкой, а сейчас глаза на мокром месте. К тому же она подчеркивает, что является личной горничной. Абсурд…
– Ой! Я должна сообщить герцогу, что вы очнулись! Я мигом! – Хлопоча, Эмили подскочила с места.
– Тогда захвати по дороге обратно дынный сорбет! – велела я, кивнув ей в ответ.
Поднявшись, я сразу взглянула в зеркало. В том, что я болела, не могло быть сомнений: лицо не узнать. К тому же раненное кронпринцем горло плотно замотали бинтом.
Не слишком ли тугая повязка? Со стороны казалось, что у меня не порез, а перелом шеи. Я хотела было снять раздражающий бинт, но решила не торопиться и поиграть в больную еще какое-то время.
Вернулась Эмили и принесла тушеные морепродукты и дынный сорбет. Я с аппетитом поела и растянулась на кровати.
Внезапно в дверь постучали.
– Госпожа, это Феннел.
После того случая дворецкий больше не распахивал дверь без разрешения и вел себя подобающим образом, но я нахмурилась. Просила же присылать кого-нибудь другого!
Я еще злилась на Феннела и поэтому обратилась к Эмили:
– Пойди узнай, зачем он явился.
Без лишней болтовни Эмили вышла из комнаты и вскоре принесла неожиданную новость:
– Госпожа, вас желает видеть его светлость.
– Отец?