Доктор продолжил:
— А этот листок с вашим сообщением я нашел на территории части, где вы его и оставили, в старом блиндаже, который к восемьдесят четвертому году оказался полностью засыпан. Нет, не сразу, конечно. Кто бы меня тогда туда пустил? Через семь лет, когда от Советского Союза уже ничего не осталось, часть была расформирована и ее территория превратилась в заброшенный, поросший бурьяном район. Тогда-то я окончательно понял, что все, рассказываемое вами — правда. До этого меня терзали смутные сомнения, что это какой-то необъяснимый случай группового помешательства, на котором вполне можно было заработать международное признание в психиатрическом сообществе. На обратной стороне листа есть отпечаток пальца — нечеткий, оставленный кровью. Раньше анализ ДНК был недоступен, а сейчас это можно сделать за пару дней. И я снова решил проверить себя. Не ошибся ли я где-то? Я сделал анализ. Как вы думаете, чья это кровь?
Шаров посмотрел на Виктора.
— Ты помнишь, как полез за рацией? Ты должен это помнить, — настойчиво произнес доктор.
— Да… — и вдруг эта часть воспоминаний проявилась так живо, что Виктор отшатнулся, будто высоченная сосна находилась прямо перед ним. — Она висит довольно высоко, но…
— Но ты решил выпендриться.
— Да, там… там была… Лена.
— Ты тоже это помнишь, — медленно сказал доктор Шарову.
Тот уставился широкими зрачками в темноту.
— Ты залез на дерево, снял сумку, но не бросил рацию, а спустился вместе с ней, — тихо сказал Шаров. — Хотя мог бы…
— Потому что она бы разбилась… — посиневшими губами прошептал Виктор.
— Вот заключение экспертизы, можете почитать, — доктор достал из кармана пиджака свернутый листок и протянул его Виктору.
Тот развернул бумагу, пробежал ее глазами, затем передал Шарову.
— Институт криминалистических экспертиз? Наш? — удивленно взлетели брови майора.
— Больше доверия, — сказал доктор.
Шаров прочитал краткую справку об анализе, свернул ее и положил себе в карман.
— Это все понятно…
Не успел он закончить, как вдруг за окном раздался крик, потом взвыли сирены и стены кабинета окрасились в цвета проблесковых маячков.
Трое мужчин посмотрели друг на друга.
Взгляд доктора был недоуменным, даже слегка испуганным. Шаров быстро подошел к окну, глянул вниз и сказал: