Все произошло за какую-то секунду, может быть две, и капитан не сразу понял, как такое возможно, но граната, которая только что влетела в окошко — почти сразу вылетела обратно — описала высокую дугу, упала на вершину небольшого холма и скатилась прямо на головы укрывшимся позади нее духам, которые вышли на острие атаки.
Раздался глухой взрыв.
Душман, метнувший гранату, замер — казалось, что он просто не верит своим глазам, руки его метнулись к автомату и, уже смертельно раненый, он надавил гашетку и держал ее, пока магазин АК-74 не разрядился смертоносным фонтаном.
Только после это враг медленно завалился на бок, при этом глаза его были открыты и в них застыл какой-то потусторонний ужас. Он смотрел в окошко той самой кибитки, которую чуть не взорвал несколькими секундами раньше.
Боковым зрением капитан отметил, что на левом фланге первая рота уверенно справляется с натиском врага. Опытный и бывалый Толстоногов, всего неделю вернувшийся после ранения успешно давил духов, не давая им ни малейшего шанса.
Зато правый фланг проседал. Оттуда доносилась ожесточенная перестрелка. Крыши ветхих саманов сыпались от пролетающих насквозь очередей. Он увидел раненого бойца, который схватился за ногу — на бедре расползалось темное пятно крови.
Из-под дырявой ткани, прикрывавшей дверной проем кибитки выскочил крепко сбитый лейтенант Леха Крылов, который только что остановил ударную группу духов, бившую по центру. Прижимая к себе автомат, он ринулся на правый фланг. За ним выбежал батальонный доктор… Инин. Глаза у него были как блюдца — то ли от пережитого шока, то ли еще от чего, однако он сразу увидел раненого бойца, бросился к нему, и хоть с трудом, но вытянул того из опасной зоны, а затем принялся перевязывать ногу. При этом даже издали Артемьев видел, как трясутся у него руки. Доктор был новеньким, недавно присланным взамен убитого на прошлой неделе Аркаши Соловьева.
— Васютин… а где… список этих школьников? — медленно произнес генерал, глядя в упор на командира части.
— На столе лежал, — уверенно ответил подчиненный.
Генерал быстро переложил бумаги, но нужную не нашел.
— Наверное, комитетчики забрали, — подполковник кивнул в сторону двери. — Но… я помню всех наизусть.
— Ну-ка…
— Так… первый, из-за кого все завертелось, Червяков. Потом… Крутов, Марченко, Евстигнеева… так, Клюева…
Генерал исподлобья смотрел на мужчину, перечислявшего фамилии и взгляд его становился все тяжелее.
— Сколько уже?
— Пятеро.
— Еще двое. Фельдман, да, точно и этот, как его… ну… черт, вылетело из головы.
Генерал тяжело дышал, лицо его стало багровым, будто бы у него вот-вот случится сердечный приступ.
— Басни, да, Крылов. Витя Крылов.
Артемьев будто бы перестал дышать.