– Это из-за меня, – ответила Баньюэ.
Все повернулись в её сторону, и она пробормотала уже тише:
– Из-за того, что генерал Хуа спасал меня, его чуть не разорвали на части…
Се Лянь припомнил, как его пинали тысячи ног, и невольно поёжился, обхватив себя за плечи. Поймав на себе взгляды остальных, он тотчас опустил руки:
– Да цел я, цел!
– О, в самом деле, – ехидно протянул Фу Яо, – пожертвовал собственными интересами ради общего дела.
– Ну что ты, – отмахнулся принц, – ничего подобного. Я не очень хорошо помню тот день, но, кажется, дети играли, я хотел подхватить их на руки и сразу убежать. Просто не успел, когда начался бой.
– Как ты мог об этом забыть?!
– Я уже долго живу на свете. За год столько всего может произойти! За десять лет человек способен полностью измениться – что уж говорить про сотню лет? Я не могу держать в памяти все подробности. А иногда и не хочу… Чем помнить, как давным-давно меня истыкали мечами, а затем затоптали сапогами, лучше буду помнить баоцзы[21], который вчера съел на ужин!
– Прости, – опять прошептала Баньюэ.
– Баньюэ, – вздохнул Се Лянь, – ты не должна передо мной извиняться. Спасти тебя было моим осознанным решением. Если уж ты и виновата перед кем, то перед другими…
Баньюэ опешила и опустила взгляд, а Се Лянь продолжил:
– Двести лет назад, когда ты была ребёнком, ты не была ни мстительной, ни коварной. Расскажи мне, что произошло? Почему ты открыла городские ворота?
Баньюэ молча помотала головой.
– А почему натравила змей на людей?
На этот раз Баньюэ ответила:
– Это не я.
– Что? – опешил Се Лянь.
– Я не натравливала змей, они сами выползли. Не знаю почему, но они больше меня не слушаются.
Фу Яо начинал терять терпение.