Лан Цяньцю задержал дыхание, а Се Лянь продолжал:
– Вы ведь были хорошим правителем! При вас люди Сяньлэ наконец влились в общество Юнъаня, конфликты почти сошли на нет.
По щекам юноши покатились слёзы:
– Но… но как же мои отец и матушка!.. Мир между двумя народами был их заветной мечтой. Ради неё они и даровали последнему представителю вашего рода титул князя Аньлэ. Мечта сбылась, а сами они чем закончили?
Ци Жун сплюнул:
– Ой, ты по любому поводу нюни распускаешь, прямо как мой святой братишка когда-то! Оплакиваешь своих мамочку и папочку, а моих кто вернёт? Твои предки? Ишь, хотели они гармонии и поэтому даровали титул Аньлэ! Звучит красиво, только Ань поставили спереди, а Лэ сзади. Думаешь, я не понимаю, что вы, собаки позорные, так хотели показать, что вечно будете топтаться по светлой памяти Сяньлэ, всегда будете наверху?
– Да угомонись ты! – вышел из себя Се Лянь.
Лан Цяньцю, обливаясь слезами, не сводил взгляда с Ци Жуна:
– Это ты спланировал убийство моей родни? Ты всё устроил?
– Да, – захихикал Ци Жун. – И князь Аньлэ замешан, и твой учитель – все люди из Сяньлэ поучаствовали…
Тут смех его оборвался: Лан Цяньцю поднял над головой свой тяжёлый меч и со всей силы ударил. Ци Жун крякнул – его разрезало пополам!
Зрелище было жуткое: демон корчился на полу, заливаясь безумным смехом.
– А мне не больно, не больно, не больно! – истерически вопил он. – Пощёчина от братца посерьёзней была, тебе до него далеко!
Вместо ответа Лан Цяньцю сгрёб его за волосы и поднял, но демон продолжал зубоскалить. Се Лянь, взглянув на юношу, понял, что тот не в себе.
– Ты бы прикусил язык, если жить хочешь… – предупредил он Ци Жуна. Обычно принц был безупречно вежлив, но этот тип по-хорошему не понимал; с ним можно было только так.
Лан Цяньцю, волоча за собой верхнюю половину Ци Жуна, подошёл к кипящему котлу и спросил:
– Здесь ты людей готовишь?
До самого чана по полу протянулась длинная кровавая полоса. Демон ответил:
– Ну да. Ты что задумал?
И Лан Цяньцю разжал руку.