– Да там у людей глаза повытекали! Это вы называете «в порядке»?!
– Это же кровавые гуляния. Большая редкость!
Ши Цинсюань убрал ногу со стола.
– Кровавые гуляния? Не знал о таких…
Они расселись обратно по местам, и Се Лянь объяснил:
– В разных областях свои традиции. Мне доводилось слышать о кровавых гуляниях, но никогда прежде я не видел их воочию. Представления поражают жестокостью, а техника нанесения грима держится в секрете, и оттого такие шествия проводят всё реже.
– Грим?! – изумился Ши Цинсюань. – Так всё это не по-настоящему? Надо же, очень правдоподобно выглядит! Я даже подумал, что здесь замешана тёмная магия…
– Немудрено ошибиться! – кивнул Се Лянь. – Работа настоящих умельцев!
У части актёров, что заполнили улицу, из голов торчали острые орудия, у других из развороченных животов вываливались кишки, у некоторых не хватало рук или ног, и они ползли по земле, оглашая округу горестными стенаниями. Несколько человек несли высокую деревянную раму, на которой в петле болталась женщина, изображая самоубийцу. Следом ещё двое тащили за ноги другую «покойницу» – одежда её была изодрана в клочья, лицо волочилось по земле, оставляя за собой длинный кровавый след. Всё это напоминало преисподнюю; очевидно, что разыгрывали представление люди, но выглядели они куда страшнее настоящих демонов. По сравнению с тем, что здесь творилось, Призрачный город можно было назвать весёлой ярмаркой. Се Лянь понятия не имел, как создаётся такой грим, и, хотя он слышал о подобных гуляниях, сперва ему тоже показалось, что в посёлок пожаловала нечисть.
Многие женщины и дети, не сдержав любопытства, всё же пролезли в первые ряды, но, увидев актёров поближе, завизжали от страха и бросились назад.
– Ваше высочество, вы же вроде говорили, народ что-то празднует? – засомневался Ши Цинсюань. – И кто так веселится? Люди вон в ужасе разбегаются, девушкам потом кошмары сниться будут… Разве можно радоваться такому представлению?
Вопрос заставил принца задуматься. Сцены убийств и насилия не оставляют людей равнодушными: поначалу они пугаются, но, когда страх отступает, многие испытывают восторг. Подобные гуляния называли ещё радостной резнёй, и Се Лянь понимал это так: вонзая нож в сердце заклятому врагу, человек впадает в экстаз… ведь в глубине людской души таится страсть к убийству.
Вслух Се Лянь этого не сказал – продолжил сосредоточенно наблюдать за шествием. В толпе ряженых был мужчина с белым лицом и в чёрной одежде, высокий и худой, как жердь. Он поднял острый меч и со всей силы ударил по голове другого актёра в роскошном наряде, моментально пробив тому череп, затем взял длинную пику, подцепил на неё свою жертву и подвесил в воздухе. Жестокость этого зрелища поразила зрителей; часть в ужасе истошно закричала, другая же разразилась одобрительными воплями.
– Кажется, они разыгрывают какую-то сценку, – предположил Се Лянь. – Этот мужчина в чёрном – главный герой, а те, кого он убивает, его противники. История рассказывает о «победе добра над злом»… – Вдруг он запнулся. – Повелитель Ветра! Взгляните!
– Я смотрю, – отозвался Ши Цинсюань.
– Я имею в виду: присмотритесь внимательнее. Что за персонажей они показывают, какие события разыгрывают. Истинный Пустозвон отправил нас сюда не без причины; возможно, он специально подстроил всё так, чтобы вы увидели кровавые гуляния.
«Герой» в чёрном – мрачный, с лицом, искажённым гримасой муки, – убил больше сотни «злодеев», но в итоге, поражённый различным оружием, обхватил несколько изуродованных трупов с повисшими на жилах головами, тоже склонился и замер, изображая смерть на поле боя. Прошла одна колонна актёров, за ней – другая, и выступление продолжилось по кругу.
– Вы поняли, что это за история? – спросил Се Лянь.
– Нет, – нахмурился Ши Цинсюань. – Я вообще ничего не понимаю! Он просто людей убивает!
Стоявший рядом Хуа Чэн предположил:
ebooksa