Пока принц говорил, начальник и рабочие разбежались кто куда, не в силах выносить исходящую от котла вонь.
– Подождите! – Оглянувшись, Се Лянь вообще никого не увидел: даже скандальных верующих как ветром сдуло. Поражённый, принц заговорил сам с собой: – Попросили сварить такой большой котёл еды, а есть не стали. Что, раз деньги водятся, то можно ими разбрасываться?
Се Лянь покачал головой и, немного подумав, наполнил две большие чашки похлёбкой: одну поставил в качестве подношения в храм Цзюйяна, а другую – в храм Сюаньчжэня. Довольный тем, что продукты не пропали, он хлопнул в ладоши.
Покинув святилище, Се Лянь собрал свои вещи, аккуратно свернул циновку, привязал всё к мечу и забросил за спину. Белая лента, обвившаяся вокруг запястья, мягко потёрлась о кожу принца. Се Лянь в ответ слегка похлопал по ней, поправил широкополую бамбуковую шляпу на голове и сказал:
– Ничего страшного. Не платят, и ладно. Пойду давать представления.
В запасе ещё имелся один коронный номер – разбивание камня на груди!
На обочине дороги принц заметил очаровательный красный цветок, присел на корточки, осторожно коснулся его лепестков и жизнерадостно провозгласил:
– Надеюсь, когда-нибудь мы ещё встретимся!
Принц двинулся в путь, а маленький красный цветок остался покачиваться на ветру.
Глава 199
Божественный исполин вырывается из Медной Печи
Се Лянь лежал на ледяной земле, лицо его покрывала маска, одна половина которой плакала, а другая – смеялась. Безликий Бай застыл рядом, любуясь принцем, словно собственным отражением.
Маска будто приклеилась к коже – сколько Се Лянь ни старался, ему никак не удавалось сорвать её.
– Брось, не трать силы впустую, – промурлыкал демон. – Хочешь покинуть Медную Печь? Достаточно принять моё предложение, и желание сбудется.
Принц делал вид, что не слышит, но Безликий Бай не оставлял попытки привлечь его внимание.
– Мы бы могли подружиться. Я обучил бы тебя, и в целом мире не нашлось бы никого могущественней нас. Ну почему ты вечно упрямишься?
Се Лянь наконец отпустил маску и процедил:
– Хватит поучать меня с таким видом, будто знаешь всё на свете и видишь людей насквозь! Никогда я не приму ни твою дружбу, ни твои наставления! – В его голосе звенело презрение.
– Я знаю, – ухмыльнулся Безликий Бай. – Ты ведь считаешь, что наставлять тебя могут лишь советник Сяньлэ и Цзюнь У, верно?