– Я прошу вас вновь низвергнуть меня в мир смертных.
Улыбка на лице Владыки померкла.
– Почему?
– Я совершил плохой поступок, – откровенно признался Се Лянь. – Вторая вспышка поветрия ликов – это моя вина, хоть серьёзных последствий для смертных и удалось избежать…
Но исчезла безымянная душа, до которой в этом мире совершенно никому нет дела.
– Если ты сознаёшь, что совершил ошибку, значит, ты уже прав, – изрёк Цзюнь У.
– Одного осознания недостаточно, – покачал головой принц. – За грехи нужно нести наказание, но в моём случае его вместо меня принял другой… – Он поднял голову. – Потому я прошу вновь удостоить меня проклятой канги. Нет, двух. Чтобы одна запечатала мои духовные силы, а другая забрала удачу.
Владыка нахмурился:
– Забрала удачу? Но тогда тебе во всём будет сопутствовать невезение, и ты станешь настоящим духом поветрия!
Прежде Се Лянь очень переживал из-за того, что о нём так говорят, и яростно протестовал, почитая это прозвище за оскорбление, а теперь ему стало всё равно.
– Дух поветрия, так дух поветрия. Я же знаю, что это неправда.
Его удача, разойдясь по миру, естественным образом перейдёт к кому-то другому, счастьем обделённому, – своего рода воздаяние.
– Ты навлечёшь на себя позор, – предупредил Цзюнь У.
– Значит, так тому и быть. Честно говоря, мне кажется… я скоро к этому привыкну.
Конечно, он не желал к этому привыкать, но в глубине души чувствовал, что, как только смирится, станет неуязвимым.
Владыка пристально посмотрел на Се Ляня:
– Сяньлэ, ты должен понимать, что без духовных сил не будешь считаться богом.
– Я понимаю это лучше кого бы то ни было, – со вздохом ответил Се Лянь, а затем добавил тоскливо: – Когда люди называли меня богом, у меня были духовные силы, вот только на деле я… обманул их ожидания, не сумел стать достаточно могущественным! Разве может божество терпеть поражение за поражением? Я хотел защитить свой народ, солдаты последовали за мной, но я усеял их трупами поле брани. Хотел мести, но в последний момент бросил начатое. Безликий Бай был прав насчёт неудачника. Не суждено мне быть богом.
Какое-то время Цзюнь У не сводил с принца глаз, а затем протянул:
– Сяньлэ повзрослел.