Хуа Чэн мгновенно запахнул одеяние на груди у Се Ляня и процедил сквозь зубы:
– Ничтожества, как вы посмели явиться сюда? Вам что, жить надоело?
– Никак жаба собралась лебяжьего мяса отведать? – Му Цин пропустил угрозу мимо ушей. – Убери свои грязные руки! Ты восемь сотен лет об этом мечтал – вот и мечтай дальше. Но ни через тысячу, ни через десять тысяч лет ты не притронешься к его высочеству!
От злости сердце Се Ляня забилось как молот, но одновременно его не покидало ощущение неправильности происходящего. Что стряслось с его бывшими помощниками? Они совсем недавно потерпели сокрушительное поражение от Хуа Чэна, а теперь швыряли ему оскорбления прямо в лицо. Обычно осторожный и сдержанный Му Цин особенно расстарался! Се Лянь не понимал, чего добиваются небожители: против князя демонов у них не было шансов. Своими словами они будто нарочно распаляли Хуа Чэна, надеясь, что в порыве ярости он им назло что-нибудь сделает с принцем.
Князь демонов действительно рассердился, лицо его потемнело от гнева.
– Раз вы так упорно ищите смерти…
Се Лянь увидел жажду крови в его взгляде и взмолился про себя: «Только не это!» – но ятаган вылетел из ножен, и холодный блеск лезвия прорезал воздух! Фэн Синь с Му Цином опешили, инстинктивно опустили головы и не увидели на себе ран, но не успели они перевести дух, как в следующее мгновение верхние части их тел отделились от нижних и с грохотом рухнули на пол. Кровь брызнула фонтаном, заливая всё вокруг!
Боги войны ещё не испустили дух, они катались по полу, один стиснул зубы, другой яростно ревел, а Се Лянь от ужаса обмяк на каменном ложе и никак не мог поверить в происходящее. Хуа Чэн невозмутимо вернул клинок в ножны, развернулся и направился к принцу. Взглянув на мрачное лицо князя демонов, забрызганное свежей кровью, Се Лянь наконец очнулся. Хуа Чэн подошёл к нему вплотную, взял за руку и притянул в свои объятия:
– Как я могу отпустить… – а затем добавил шёпотом ещё одну фразу, от которой сердце принца так заколотилось, что едва не выпрыгнуло из груди.
Вдруг заклинание утратило силу, знак повиновения Му Цина развеялся. Освободив Се Ляня от чар, Хуа Чэн отстранился и отпустил его. Принц глубоко вдохнул, вскочил на ноги и бросился к бывшим помощникам:
– Фэн Синь? Му Цин? Как вы?
Му Цин был совсем плох: из уголков рта струйками стекала кровь, взгляд помутнел. Фэн Синь ещё дышал, он крепко сжал руку принца.
– Ваше… высочество…
– Что? Что ты хочешь сказать? – Се Лянь в ответ тоже сжал его руку.
Фэн Синь сглотнул и, стиснув зубы, прошептал:
– Берегитесь… Хуа Чэна… Не приближайтесь к нему… Он… чудовище!
Генерал боролся из последних сил, чтобы успеть перед смертью предостеречь Се Ляня, но тот вдруг равнодушно отстранился.
– Вот как? – Он отпустил руку Фэн Синя и встал. – Это кто ещё из вас чудовище!
Се Лянь молниеносно выхватил клинок и пронзил грудь застывшего в недоумении Фэн Синя, пригвоздив того к полу.
– Ваше высочество, вы… – Бог войны не успел договорить, голос его оборвался.