– Хм… – Ши Цинсюань ничего не понял, но послушался и напряг память. – Вот ещё идея – Кисть восьми сторон света. Удивительный артефакт! Кончик её изготовлен из хвоста древнего оборотня, а ручкой служит росток чудесного бамбука. Если не заниматься письмом, на ней вырастают…
– Листья из зелёного нефрита?
– Верно! Ваше высочество, вам и это известно?
Конечно. Хуа Чэн ежедневно использовал эту кисть, упражняясь в каллиграфии. И когда иероглифы получались кривыми, винил в этом негодный инструмент, швырял его на пол, а иногда мог и вовсе поддать ногой. Се Ляню много раз приходилось потом искать несчастную кисть по всему залу, чистить и возвращать на место.
– Тоже не то. У вас есть ещё идеи?
Ши Цинсюань назвал около десятка уникальных драгоценностей, но все они оказались принцу знакомы – и все, насколько он знал, постигла печальная участь: стул, на который Хуа Чэн вставал ногами, одеяло, постеленное на пол… Он либо использовал артефакты не по назначению, либо забрасывал куда подальше.
Осталось ли вообще в мире сокровище, которое Хуа Чэн не видел или не может заполучить?
Вряд ли. Значит, сокровища в подарок не годятся.
В отчаянии Се Лянь обошёл всех своих знакомых. Цюань Ичжэнь умел только тайком подсовывать золотые слитки, а Хуа Чэн не нуждался в деньгах. Пэй Мин дарил шикарные подарки женщинам, но понятия не имел, чем порадовать мужчину. Принц сунулся было к Линвэнь – ей удалось избежать заключения, заручившись поддержкой нескольких чиновников высшего ранга, и доказать всем свою незаменимость, – однако теперь она тонула в море канцелярских дел, валилась с ног от усталости и причитала, что лучше спокойно сидеть в темнице, чем сражаться с бесчисленными стопками документов.
До дня рождения Хуа Чэна оставалось два дня, а Се Лянь так ничего и не придумал.
Всю ночь он ворочался, глаза его покраснели, и перед самым рассветом его наконец осенило. Принц тихо сел и бросил взгляд на Хуа Чэна, спящего рядом. За длинными ресницами не было видно его увечья, лицо смягчилось и дышало удивительной нежностью. Едва Се Лянь спустил ноги с кушетки, как позади раздалось сонное ворчание:
– Гэгэ, зачем ты так рано поднялся?
Судя по хрипотце в голосе, Хуа Чэн ещё до конца не проснулся. Се Лянь небрежно ответил:
– Ничего такого, нужно ответить на молитву.
Князь демонов приподнялся на локте:
– Ещё даже не рассвело, кого принесло в храм в такую рань? Жить надоело…
Принцу стало совестно за своё враньё, но деваться было некуда.
– На самом деле я просто откладывал…
– Подумаешь! Ещё подождёт… Вчера ты очень устал, отдохни немного.
– Нет, это нехорошо, дольше медлить нельзя…