— Ты… Ты на меня что ли намекаешь? Брагин!
Он сердится и снова начинает топать по полу мотая головой.
— Нет, ну ты и гусь! Тебе палец дай, так ты всю руку оттяпаешь. Нет, ну и гусь! Так, всё! Шуруй отсюда! Иди с глаз! И смотри, чтоб никаких показаний и даже неофициальных заявлений, понял? И про алиби пока никому ничего, никаких фамилий, ясно тебе? Тебя ведь не успели допросить по этому делу?
— Нет, да я бы и не сказал ничего.
— Ну, и всё. Иди.
— Юрий Михайлович, спасибо вам большое.
— Угу, — всё ещё сердито бурчит он и возвращается за стол. — И вот ещё что. Позвони Галине. Она по свадьбе твоей что-то предложить хочет.
Я наконец заявляюсь на работу.
— Егор, — качает головой Новицкая.
— Ир, ну хорош, — отмахиваюсь я. — Можно подумать, я бухаю или просто развлекаюсь где-то.
— Слов нет, — говорит она.
— Когда ты успела стать формалисткой и педанткой, а?
— Тогда, когда начальник сказал, что нахрен меня уволит. Вот когда.
— Ладно, пойду поработаю немного.
— Вот именно, немного, — кивает она. — А надо, как раз много!
Я захожу в свой офис.
— Бон суар, товарищи.
— Привет. Тебе Большаков только что звонил, просил перезвонить.
Перезваниваю.
— Егор, ты что, Зевакина отделал?