Цеховик. Книга 13. Тени грядущего

22
18
20
22
24
26
28
30

— С таким букетом, как там написано, вы не то что в Госкомиздат не попадёте, тут как бы в колонию не загреметь. Поверьте, я знаю людей, которые могут очень плодотворно поработать с этим документом.

Не дожидаясь его ответа, я выхожу из кабинета и аккуратно прикрываю за собой дверь. Не знаю, насколько это мне поможет, конечно, но какой-то запас времени, наверное, я получу.

Я возвращаюсь в свой кабинет. Ребята уже собираются. Буду и я потихоньку. Яна ушла и поэтому узнать, кто мне звонил, я не могу. Да и ладно, если кто-то важный, и в машину позвонит.

Я выхожу из ЦК и еду за Наташкой. Она выпархивает из своей конторы. Радостная, тоненькая, весёлая. Представляю, что там было. Все разговоры, наверное, только про Зевакина.

Она машет мне рукой, и я иду к ней навстречу.

— Минуточку, гражданин! — раздаётся за моей спиной.

Парни закрывают меня, но перед нами снова менты.

— Документы предъявите, пожалуйста.

— А в чём дело, сержант? — хмурюсь я.

Задрали уже, честное слово… Их четверо. Все угрюмые, неприветливые.

— Руки поднимите, пожалуйста, — говорит тот же сержант. — Руки, я сказал.

— Да в чём дело?

Меня бесцеремонно начинаю шмонать. Парней нет, только меня. И, собственно, я уже представляю, к чему это представление. Рядом стоит тётка и дядька. Гражданские.

— На каком основании производится обыск? — уточняю я.

— Досмотр, — хмуро бросает мент. — Подозрительно ведёте себя. Ну-ка. Внимание, спичечный коробок. С сушёными и измельчёнными растениями с характерным запахом. И вот ещё тёмное липкое вещество, завёрнутое в конфетный фантик.

Приехали, однако…

14. Без суда и следствия

— А представься-ка, сержант, — прищуриваюсь я. — А то я смотрю ты берега перепутал и ориентиры растерял.

— О, — бесстрастно замечает он. — Оскорбление при исполнении. Румянцев, давай, машину подгоняй. Будем грузить гражданина.

— Ты же со службы вылетишь, — качаю я головой.