— Куда это?
— Пока в отделение, а там дальше видно будет, — недовольно сообщает Синичко. — Давай, на выход.
Оперативно. Вот уж действительно, моя милиция меня бережёт…
— Наташ, позвони, пожалуйста, прямо сейчас Юрию Михайловичу и опиши ситуацию. Лучше, подробно.
Я выхожу и меня утрамбовывают в багажник уазика, как алкаша и хулигана. Распоряжается капитан Синичко. Начало не очень, честно говоря.
— Вы чего такие агрессивный? — интересуюсь я. — Капитан Синичко, а?
— Попал ты, композитор, — зло бросает он. — Не знаешь на кого наскочил. Это сын председателя Мособлсуда, к твоему сведению. Так что закатают тебя по повышенной норме. Вышку не дадут, но на волю ты нескоро выйдешь.
— Мособлсуда? — присвистываю я. — Вот это да. И что эта должность позволяет невиновных людей в застенки бросать? Нет, не верю. В моей советской стране такое невозможно.
— Да заткнись ты, придурок, если не хочешь с «Капиталом» познакомиться. Хорошая книга. Толстая.
Ну ладно, с «Капиталом» не хочу.
— А если я сын председателя верховного суда? — уточняю я, но ответа не удостаиваюсь.
Меня заводят в отделение, забирают паспорт и оставляют сидеть в коридоре. Такое чувство, что можно просто встать и уйти восвояси. Посидев и осмотревшись немного я так и собираюсь сделать. Встаю, но уйти не успеваю.
— Брагин! — выглядывает из двери Синичко. — Сюда иди.
Я захожу в кабинет с большим сейфом, засиженным портретом Брежнева, крашеными стенами и письменным столом.
— Садись, — кивает он не глядя на меня. — Сейчас поговорим.
К своему удивлению, я замечаю на его столе «Капитал». Толстый, тяжёлый. Вот же кощунник. Синичко что-то быстро пишет. Писанина на работе, конечно, достаёт, но без этого никуда.
Раздаётся звонок, и он снимает трубку.
— Понял, — недовольно отвечает он. — На выход, Брагин.
Я обрадованно поднимаюсь, но это не свобода. Наоборот. Он отводит меня в обезьянник и, ни слова не говоря, уходит.
— Синичко! — кричу я ему вслед. — Что за херня⁈ Э! Капитан!