— Помню, косился кой-кто на меня — зажимал будто хлеб… Толковал, да и теперь скажу: намеренно мы со счетоводом харчи экономили. Зимой-то с питанием не в пример лучше! Картошка, огородная солонинка, а то и мясишко… Вот весной, летом у нас голодней, внатяжку живем, а самая работа! Потому теперь и даем хлеба побольше…
— Да сходно выходит, товарищ Романов!
— Безобидно, почти по килу получаем!
— Больше килограмма никак нельзя. — широко развел руками Тихон. — И я, товарищи. напомню… Завтра, кто домовничал, да придет — несите свои топоры, — вицы придется рубить и клинья тесать. И еще: денечков на переборку маты у нас в обрез — Иванов торопит, — вы уж сами себя шевелите на реке. Мы возьмемся за дело, а дело, как говорится, возьмется за нас… А сплавконтора за оплатой не постоит. Четвертная в день каждому — гарантия!
Из темноты кто-то коротко и твердо выложил:
— Справимся!
И еще чей-то взволнованный, высокий голос добавил:
— Война… Что людям, то и нам…
Поднялся маленький Белобородов и, как всегда, подытожил:
— Предлагаю, товарищи, принять постановление. Мы тут посоветовались, подработали… Позвольте огласить…
Собрание сплавщиков единодушно постановило:
«Мы, рабочие сплавучастка, желая скорой победы над немецко-фашистскими захватчиками, берем на себя следующие обязательства:
1. Пятую мату сформировать и отправить на рейд сплавконторы досрочно. Организуем работу трех фронтовых бригад с тем, чтобы ежедневно выполнять нормы и за тех наших товарищей, кто сражается на полях войны.
2. Начальнику участка тов. Романову написать нашим землякам на фронт письма, заверить бойцов, что план навигации 1942 года выполним с честью.
3. Призвать всех лесозаготовителей и сплавщиков Чулыма — дать Родине больше сибирского леса сверх плана.
Да здравствует Красная Армия!
Тебе, фронт, тебе, Родина, наш стахановский труд!»
Солнце сушило холодный алмазный блеск росы на траве, тихая, еще сонная тайга теряла прохладную свежесть своих ярких утренних красок.
Густо, напорно тянул низовой ветер, и река быстро очищалась от тумана. С высокого осеннего яра Романов взглянул вниз, теперь мата показалась ему длинным домотканым половиком, лежащим на мелководье. Будто ленты тех дорожек, что приносят бабы на вымочку, пестрел верховой накатник маты, мягко светилась желтизна вершинных концов, заметно теплела красно-бурая, срединная часть сосен, и сочно проступали сквозь плавный перекат воды иссиня-черные комли лесин. Уже солнце ударило в литую грудь Чулыма, и мата становилась ярче, празднично веселила реку.
Звонко, свежо на Чулыме.
ebooksa