— Ну, с этим разберутся, — пообещал Несвицкий. — Насколько знаю, следствие о покушении на цесаревну пока что не закончено. У меня другой вопрос. Сам ты во дворце в Архангельском не находился, что там творилось видеть не мог, однако же набрался наглости порочить девушку, приписывая ей всяческие гадости. Я впервые увидал великую княжну, придя на бал, и это может подтвердить моя невеста, с которой мы в Москве не расстаемся. Я, значит, лапал грудь наследницы? А то, что та была пробита пулей, и мы с невестой по очереди зажимали рану, останавливая кровотечение, ты знаешь, гнида?
— Да как вы смеете! — нахохлился Голицын.
— Очень даже смею. Получи, скотина!
От мощной оплеухи голова Голицына свернулась вправо.
— Это за великую княжну! — пояснил Несвицкий. — А это лично от меня!
Вторая оплеуха вернула голову хлыща в прежнее состояние.
— Да вы… Я это не оставлю! — завопил князек.
— Что, вызовешь меня на поединок? — хмыкнул Николай. — Попробуй, смертничек! Дайте ему ножик. Иван? — он обернулся к лейтенанту. — Одолжи мне кортик. Расступитесь, господа! Гедиминович — к барьеру!
— Остановитесь, князь! — к ним протолкался хозяин дома. — В империи дуэли — преступление! Они приравнены к убийству.
— Жаль, — Николай пожал плечами. — Но я бы попытался. Эй, Гедиминович, если не наложил в штаны, то приезжай в Царицыно. Законы там другие. Полагаю, что главнокомандующий разрешит нам поединок. Твой гроб в Москву отправим специальным рейсом. Я оплачу.
— С тобой другие разберутся, — пробурчал князек и убежал, пробившись сквозь толпу.
— Марина! — обратился Николай к невесте. — Идем отсюда. В доме, где принимают гнид, порочащих великую княжну, нам делать нечего.
— Князь, это оскорбление! — возмутился хозяин вечера.
— Неужели? — Николай сощурился. — Этот хмырь из Гедиминовичей собрал толпу и долго распинался, рассказывая гадости о наследнице, но никто не попытался закрыть ему его поганый рот. В том числе и вы — устроитель сей мерзости. Прощайте, писем не пишите. Пропустите!
Гости расступились и, взяв Марину за руку, Николай пошел с ней к выходу. Следом устремились Борис с Наталкой и Синицын. Горчаков остался.
— Послушаю, о чем тут говорят, и расскажу вам, — сообщил друзьям у лестницы. — Мне интересно, да и вам, наверно, тоже.
Он позвонил на завтра.
— Москва кипит, — сказал Несвицкому. — Все обсуждают скандал на суаре. Большинство тебя поддерживает, но есть и те, кто осуждает. Дескать, вел себя с Голицыным по-хамски. Побил его. Для князя недостойно.
— Мне следовало поблагодарить клеветника? Расшаркаться? — хмыкнул Николай.
— Нет, конечно! — засмеялся Горчаков. — Я сам его бы с удовольствием прибил. Просто довожу до сведения, о чем тут говорят. Мол, и хозяина обидел. Боюсь, что снова в гости тебя не скоро позовут.