— Тут Винченцио приходил…
— Диего! Ты не…
— Нет, не тронул его, не бойся. Винченцио так правдоподобно стенал, что я оставил его в покое. Может, он и вправду раскаялся.
— Не иначе! Надо верить в хорошее!
— Мне все равно. Лишь бы Аль жил…
— Ты ведь понимаешь, что если он прейдет в себя…
— Без если!
— Хорошо. Когда он прейдет в себя, для него станет настоящим шоком его нынешний внешний облик.
— Мы справимся. А после протезирования проблема исчезнет. Он снова станет обычным человеком, пусть и с механическими железными конечностями. Подумаешь! Все равно его люблю…
— Надеюсь. Я горжусь тобой, Диего, ты смог отвоевать свою любовь у смерти. Теперь дело за Альентесом.
— Он не подведет!
— Но все же я боюсь того момента, когда он очнется. Тебе придется весьма сложно. С учетом характера Аля и его общим душевным состоянием, тяжесть только усилится.
— Я ведь знал, что люблю человека с проблемами, непростого, в общем. Но я добровольно с ним связался, поэтому не жалей меня, Рауль.
Я благодарно похлопал наставника по руке. Он вздохнул и положил голову мне на плечо. В палате тишину нарушало лишь тяжелое дыхание Альентеса.
Можно было бесконечно долго блуждать по бескрайней белой пустыне, в которой я очутился, не знаю и не помню как. Песок напоминал сахар, но попробовать его я так и не отважился. Меня постоянно поражало отсутствие звуков, абсолютное безветрие и растворенное солнца на небе, которое само по себе горело белоснежным светом. Конечно, я догадался, что находился за гранью реального мира. Я помнил взрыв и испуганные глаза Диего, что преследовали меня день за днем в редкие минуты дремоты. Умер ли я? Так ли выглядит мир мертвых? И как долго мне еще здесь блуждать? Я не знал… Не знал, что и думать. Если я попал в рай, то слишком уж он пустынный и мертвый, если в ад… то почему же здесь так спокойно и где расплата за мои страшные грехи?
Диего…
Я так хотел, чтобы ты взял меня за руку и вывел обратно на солнечный свет. Когда мрак Игнасио отступил, я хотел лишь быть рядом с тобой.
Должно быть, именно желание оказаться снова в твоих объятиях, Диего, заставило меня пытаться выбраться из белых песков пустынного плена. Я бегал по холмам, падал и звал тебя, мой любимый, Диего. Мой голос терялся в тишине, но я не переставал повторять заветно имя, словно превратился в заезженную пластинку патефона.
Когда отчаяние почти полностью овладело моим сознанием, неожиданная боль возникла в моем левом глазу. И так же внезапно хлынул яркий, режущий свет. А потом были утраченные некогда звуки… урчание приборов, грохот каталок, писк, гомон за окном, детский смех, ветер, трепещущий жалюзи, дыхание человека над самым ухом.
Я не соображал, что происходило. Тем более стало непривычно снова дышать. Я кашлянул.
ebooksa