— Есть о чем говорить.
— Есть: вы же мне доказали, что вы телепатка. — Она снова улыбнулась, не разжимая губ. — А дурные-то флюиды — сексуального свойства?
— Не флюиды, ощущение какой-то сдавленности. Как бы вам сказать…
— Говорите наобум.
— Боялась, вдруг он мне в чем-то признается, вдруг у него нервы откажут. Боялась без всякого повода. Не могу объяснить.
— Признается, что несчастлив?
— Нет, не то. Вдруг проглянет другое, незнакомое лицо. Сущие пустяки, и как будто их и не было. — Она пожала плечами. — А когда все случилось, что-то встало на свое место. И не так это вовсе поразило, как должно бы.
— Вы, значит, считаете, что "другое лицо" было совсем другое, не похожее на то, к какому привыкли?
Она медленно, неохотно кивнула.
— Хуже, лучше?
— Честнее.
— На вашей памяти он никогда не собирался менять политическую ориентацию? Свернуть налево?
— Абсолютно не собирался.
— А вы его устраивали как будущая невестка?
Она почему-то слегка смутилась.
— Я пока не тороплюсь замуж. И мы об этом не говорили.
— Само собой не разумелось?
— Само собой разумелось, что спим мы вместе. Когда мы приезжали, нам готовили общую спальню.
— Вам, значит, не нравилось, что вы ему как-то не так нравитесь? Верно — или я упрощаю?
Она вдруг поглядела на него в упор, словно разбираясь, с кем имеет дело. И отвела глаза.