«Шутишь, что ли? – подумал он при этом. – И что нам, спрашивается, делать во дворце Хуаньхуа? Устроить совместное любование грибом бессмертия? А что, если твои старейшины не смогут удержаться от того, чтобы поднять вопрос о праве собственности на него?»
Видя, что Гунъи Сяо ещё не оставил эту идею, Шан Цинхуа поспешил поддержать коллегу:
– На сей раз нам и правда пора откланяться, мы воспользуемся любезным предложением молодого героя Гунъи в следующий раз. Если же в будущем вы посетите хребет Цанцюн, старейшина Шэнь не поскупится, чтобы как следует принять вас на своём пике Цинцзин.
Вышеупомянутый глава пика бросил на него тяжёлый взгляд, и Шан Цинхуа тут же заткнулся.
Вновь придав лицу приличествующее случаю выражение, Шэнь Цинцю с лёгкой улыбкой добавил:
– Шиди Шан всё верно говорит, в надлежащее время пик Цинцзин будет ожидать вашего визита.
Гунъи Сяо был наслышан о том, что царящая на пике Цинцзин атмосфера полностью соответствует его названию: «тихий и безмятежный». Его превыше всего ставящие гармонию и покой обитатели редко привечали гостей извне, а потому юноша не мог понять, было ли это приглашение простой формальностью, но всё же улыбнулся в ответ:
– Старейшина Шэнь, я сохраню ваши слова в памяти и, как знать, быть может, в будущем побеспокою вас своим визитом. Кому в этом случае мне надлежит передать визитную карточку?
– Просто передайте её моему ученику Ло Бин… – не задумываясь, начал Шэнь Цинцю.
Едва отзвучали эти слова, в воздухе повисла неловкая тишина.
Мгновение спустя Шэнь Цинцю развернул веер и неторопливо взмахнул им пару раз, прежде чем поправиться:
– …Шисюну Ло Бинхэ, Мин Фаню.
Сердце Гунъи Сяо захлестнули смешанные чувства.
До него доходили слухи о том, что глава пика Цинцзин после гибели любимого ученика на собрании Союза бессмертных погрузился в тяжкую скорбь: вот уже долгое время он ходит потерянный, будто вместе с учеником утратил душу, – и сегодня Гунъи Сяо убедился, что он и вправду не в силах примириться с тем, что Ло Бинхэ больше нет в живых. Быть может, старейшина Шэнь приехал за грибом бессмертия в надежде развеяться и хоть ненадолго позабыть о своём горе, а иначе зачем бессмертный наставник явился самолично? Несомненно, старейшина Шан присматривает за ним, чтобы не дать ему совершить чего-нибудь необдуманного. Подумать только, всю дорогу старейшина Шэнь вынужден был улыбаться через силу, дабы никто не заметил его боль, а он, Гунъи Сяо, своими легкомысленными словами разбередил его рану, воскресив тягостные воспоминания… Воистину, как велика сила привязанности между учителем и учеником!
И пока их пути не разошлись, Гунъи Сяо не мог удержаться от того, чтобы не оборачиваться на Шэнь Цинцю каждые десять шагов; при этом в его взгляде читались смущение, понимание, сострадание и неподдельное восхищение; от подобного внимания у Шэнь Цинцю поневоле волосы вставали дыбом.
Он всего лишь оговорился по рассеянности, а Гунъи Сяо уже навоображал себе невесть чего?
Едва юноша удалился, сидящий рядом Шан Цинхуа задумчиво вздохнул:
– Так это правда. С самого начала правда.
– О какой такой правде ты тут бормочешь? – от души пнул его Шэнь Цинцю.
– Братец Огурец, я уж давно за тобой наблюдаю, и позволь кое-что тебе сказать, потому что я уже не в силах держать это в себе. Ты и в самом деле видишь в Ло Бинхэ своего маленького обожаемого ученика, которого надо холить и лелеять? – Шан Цинхуа продолжил, подкрепляя свои выводы неоспоримыми свидетельствами: – Я слышал, как ученики твоего пика говорят о том, что шисюн Шэнь после собрания Союза бессмертных будто утратил душу и мыслями витает неведомо где. Ты неоднократно звал Ло Бинхэ и часами напролёт вздыхал на могиле его меча. Прежде я отказывался в это верить, но сегодня наконец увидел собственными глазами. Братец Огурец, вот уж никогда бы не подумал, что ты такой человек!
ebooksa