Стефани на секунду замялась, перебирая пальцами края шляпы. Ее взгляд упал на окно.
– Мне нужно выбраться отсюда. – Она решительно вернула шляпу на голову.
Проблема заключалась в том, что, пока гость не уйдет, ей не покинуть квартиру, а сколько времени будет длиться встреча – неизвестно. Пять минут, десять, полчаса или два. Конечно, она могла попробовать пробраться по коридору к выходу, но риск быть замеченной слишком велик. Нижняя юбка будет шуршать, полы заскрипят, или же гость заметит ее из гостиной. Если вообще будет в гостиной.
Чтобы не наделать лишнего шума, Стефани на носочках подошла к окну. Большая удача, если оно будет вести к наружной лестнице внутреннего двора. Но, как оказалось, окно выходило на Канцелярию. Вот будет потеха, когда дочь графа у всех на виду полезет по водосточной трубе из спальни интенданта жандармерии.
Стефани издала нервный смешок. Ситуация получилась нелепой и безвыходной. Она вернулась ко входу, прислушалась, но не уловила ни единого звука. На ум пришла идея приоткрыть дверь, но девушка не стала этого делать, побоявшись, что петли заскрипят и выдадут ее. Тогда она подошла к стене, которая являлась общей между гостиной и спальней, и приложила ухо. Тоже ничего. Понять, кто пришел, о чем они беседовали и сколько еще продлится их разговор, было невозможно.
Придется ждать. Тяжко вздохнув, Стефани осмотрелась в поисках стула. В комнате имелся лишь табурет возле трюмо. На лакированной столешнице лежали две расчески: деревянный гребень и жесткая щетка, набор лент для волос и шкатулка, по-видимому, с украшениями. Рыться в чужих вещах девушка считала недостойным занятием. Поэтому соблазн был быстро подавлен. Сидеть на табурете без спинки не хотелось, поэтому она присела на кровать.
Стефани уперла ладони позади себя, но руки быстро провалились в мягкость перины. Ловить баланс не хотелось, а потому девушка откинулась на покрывало, раскинув руки. Шляпка, о которой она совсем забыла, съехала на глаза, больно потянув волосы, и потому с негодованием была отброшена на подушки.
Покрывало пахло тонким мятно-хвойным ароматом, который тут же окутал Стефани. Она сделала глубокий вдох через нос и уловила, насколько многообразен аромат. Здесь перемешались нотки боярышника, рябины, мягкой лесной подстилки, сосновых шишек и кедра. Так пах лес. А она любила лес. Любила приветливую молчаливость, особую музыку, скрывающуюся в пении птиц, журчании ручья или беге оленя. Любила его холодность, строгость и мрачность. Равно как и теплоту, свободу и загадочность. Как же Эдриан походил на лес.
– Зачем ты меня поцеловал? – вопрос прозвучал в тишине комнаты как-то обреченно. Будто крылось в нем какое-то тайное признание.
Стефани не знала, сколько прошло времени, прежде чем дверь в комнату открылась. Она лениво повернула голову на звук, так как почти заснула. Любимый лесной аромат слишком успокаивающе действовал на нее. Девушка даже позабыла, как сердито с ней разговаривал Эдриан, как смог затронуть самые глубинные страхи, а потом так легко доверил свои тайны и поцеловал…
Как бы Стефани ни старалась разобраться в происходящем, у нее ничего не получилось. Все было слишком новым, неизведанным, таинственным и где-то непостижимым. Она не понимала, как можно испытывать столь разные чувства к одному человеку: неприязнь за сказанные колкости и смущение от одного лишь взгляда. Ждать, что Эдриан коснется ее, и одновременно не позволять ему этого сделать. А какую обиду испытала девушка, когда он поцеловал руку Изабель. Неужели она приревновала его в тот момент?
Все стало слишком запутанно. Однако одно Стефани поняла наверняка: Эдриан рассказал ей свои секреты, а значит, доверял.
Дверь в спальню отворилась. Но какое-то время никто не заходил, что заставило Стефани выйти из забытья и занервничать. Она приподнялась на локтях и всмотрелась в коридор.
– Идите без меня. Не ждите. Лучше хорошенько там все осмотрите и не позволяйте стражникам или, того хуже, зевакам затоптать все следы, – отчетливо раздался голос интенданта, а затем он сам показался в проеме.
Эдриан вошел в комнату и увидел, как полусонная Стефани лежит на кровати и не спешит подниматься. Это раззадорило его. Сердце забилось чаще, кровь забурлила от одной только позы, в которой он застал гостью. И если еще полчаса назад, когда он впихивал девушку в комнату, переживал, что совершил ошибку, поцеловав ее, то сейчас отдал бы все на свете, чтобы сделать это еще раз.
– Примеряетесь к кровати, мадемуазель? Ну как вам? Достаточно мягкая? – В силу своей натуры мужчина не смог ни отвести взгляд, ни промолчать. Он тут же трижды проклял себя за отсутствие такта.
Стефани вспыхнула, как попавшая в огонь капелька масла, но говорить ничего не стала. Девушка всмотрелась в лицо медленно подходившего к ней мужчины. Его светлые брови сошлись к переносице. На губах играла хитрая улыбка, будто он собирался съязвить. Но глаза… В них бушевала страсть. Она увидела влечение. А когда Эдриан остановился возле нее и положил руку на столб, что поддерживал балдахин, ощутила повисшее в воздухе напряжение.
«Что ж, а могу ли я доверять тебе?» Стефани чуть вздернула подбородок, понимая, как вызывающе это выглядит со стороны. Как это дразнит Эдриана. Да, у нее не было никакого личного опыта, но она жила под одной крышей с Изабель и Филиппом. Те частенько заигрывали друг с другом прилюдно. Не говоря уже о том, что Стефани не раз видела любовников в лесу или на пляже. Она видела и слышала, как развлекались мужчины и женщины.
Однако поддаваться на его игру и вести провокационный разговор девушка не стала, чтобы не нервировать еще сильнее.
– Почему вы говорите мне колкости? – Сердце чуть ли не выпрыгнуло из грудной клетки, когда она задала этот вопрос.