Нечто из Рютте

– У-у-у… прям как моя жена, – пробурчал слуга, поворачиваясь на бок.

Волков лег, огонь в камине догорел, было тепло.

«Как бы заснуть-то, а то вставать уже скоро, – размышлял он, – главное – не вспоминать эту бабу». И тут где-то совсем рядом заорал первый петух.

«Ну вот, можно уже не ложиться». – Солдат вздохнул.

– Господин, господин, вставайте, ну, завтрак на столе, кони оседланы, стоят, бабки уже, вон, в церкву пошли. Поедем мы сегодня в монастырь? И сержант вас спрашивает.

У аббата было много дел. У солдата тоже, но дела аббата, видимо, были важнее, и поэтому солдат терпеливо ждал, пока тот освободится. Он давно уже передал письмо отца Виталия и сидел в приемной на черной, древней лавке. Наконец тяжелая дверь отворилась, и молодой лысый монах, войдя, произнес:

– Отец Матвей просит вас.

Солдат вошел в большую обеденную залу. Света здесь было немного, потолки черны от копоти, столы и лавки старые, тяжелые. На одном из столов лежали большие листы с планами и чертежами. Рядом сидел немолодой уже монах, на груди которого на простой веревке висел деревянный крест. Монах был почти лыс; встал, улыбнулся, сделал шаг навстречу, подал руку. Совсем не стариковские глаза глядели на солдата пытливо и внимательно. Волков коротко поклонился, взял руку монаха и поцеловал.

– Рад, действительно рад видеть вас, доблестный воин, победитель дезертиров и новый коннетабль Рютте. Отец Виталий пишет о вас в превосходных формах.

– Как бы он меня не переоценил. Он слишком добрый человек.

– Верно, верно, он у нас такой.

– Вы знаете, о чем я хотел вас попросить? – сказал Волков.

– Знаю, – ответил аббат – Но я вам откажу.

Солдат растерялся, даже опешил, он никак не ожидал такого быстрого отказа.

– То есть… Я просто хотел, чтоб в феоде Рютте… я просто хочу в Рютте навести порядок.

– Там не будет порядка, пока сам сеньор и есть беспорядок.

Солдат смотрел на него непонимающе.

– Да, да, сын мой. Ваш наниматель – вздорный пьяница, задира и дуэлянт. Жадный человек, дерущий со своих холопов последнее. – Аббат вздохнул. – Люди его – самые бедные в графстве. Стыдно сказать, но настоятель прихода в Рютте – просто нищий. Вы ведь видели отца Виталия?

– Видел, он мне показался отзывчивым и понимающим.

– Добрейший человек. Он сам чинил крышу в приходе с добрыми людьми, которым ему нечем было заплатить.