Нечто из Рютте

– А что, заметно?

– Конечно, – старик усмехнулся, – лучник всегда целится сверху. Опуская оружие.

– Так вроде все целятся, – ответил Волков.

– Все, да не все, – заметил Бартезо, – заряжай давай и целься, но не стреляй, пока не скажу.

Молодой солдат так и сделал: стоял, держа оружие, а старик сидел, кривился, щурился, приглядывался, но команды стрелять не давал. Затем достал платок, стал вытирать шею и лицо. Было жарко. А Волков стоял и держал огромный арбалет. Руки стали уставать, а затем и подрагивать. По виску потекла капля пота, а старый солдат все еще не давал команды. Наконец, когда левая рука устала и начала заметно дрожать, Волков сказал:

– Может, все-таки выстрелить?

– Ну, выстрели, – разрешил Бортезо.

Волов спустил крючок. Он не то что в кувшин не попал, он не попал в дерево, болт улетел в кусты к реке.

– Не попал? – спросил старик.

– Не попал, – отвечал молодой солдат, опуская оружие.

– Ну что ж, – резюмировал старый арбалетчик, – стоишь неправильно, руки хилые, целиться не умеешь.

– А как же нужно целиться?

– Это не лук, а ты целишься, как будто из лука стреляешь: поднимаешь оружие и опускаешь на цель.

– Так все так делают, – ответил солдат, – я наблюдал за другими.

– Нет, не все, – сказал старик, – те, кто умеет стрелять, всегда целятся снизу, от сапог врага. И поднимают оружие.

– Хорошо, – согласился Волков, – сейчас попробую.

– От сапог, – уточнил старый солдат, – целься от сапог.

– Da stivali, – тихо произнес солдат и нажал на спуск.

Сколько нужно арбалетному болту, чтобы пролететь пятьдесят шагов? Один миг, два. Волков не сомневался, что попадет. И он попал. У Кранкля подкосились ноги, и он упал. Упал и остался лежать с согнутыми в коленях ногами, не шевелясь. Два кавалера бросились к нему.