Нечто из Рютте

Сержант вдруг выдохнул, как будто долго не дышал, стал озираться, а в хижину боязливо заглянули Сыч и один стражник.

– Сержант, – сказал солдат. – Проснулся, неси старуху в телегу. Начнет голосить или причитать – сразу бей ее, только не до смерти.

Пришедший в себя великан кивнул и взял старуху, легко, как пучок хвороста, вынес ее на улицу. Он уже не боялся ее.

– Да святится имя Твое, – продолжал бубнить Ёган в углу, – да приидет царствие Твое…

– Хватит уже, закончилось все, молодец, победил ты ведьму, – сказал Волков.

Ёган не верил ему, выглядывал из-за очага, искал ее.

– С ведьмами завсегда так, – заявил Сыч зачем-то, поджигая пучок сухой травы, – но эта очень сильна, очень, у меня аж живот от нее скрутило.

– У меня тоже, – признался Ёган, видя, что ведьмы нет. – Как же мы ее одолели-то?

– Так ты ее побил, – сказал солдат.

– Я?! – спросил слуга, вставая.

– Ты да Сыч, – усмехнулся Волков.

– Говорю же, живот у меня скрутило, – виновато продолжал Фриц Ламме.

– Я видел, как ты облегчился и кинулся задом в дверь, – заметил солдат Сычу.

– Экселенц, я десятка не робкого, но что касается ведьм, то уж тут я против них… – Фриц Ламме развел руками, показывая свое бессилие. – И ничего я не облегчился, просто на воздух вышел.

Он стал ворошить ведьмин хлам по углам, светя себе пучком горевшей травы как факелом.

– А что ты ищешь? – спросил Ёган.

– Надо поглядеть, что тут у нее есть, может, бумаги или чернила. Может, она письма писала. Ну или еще что.

– А что еще-то? – не отставал от него Ёган, чувствуя, что Сыч что-то не договаривает.

– Да мало ли… Золотишко, может быть.

– Золотишко? У нее? – Ёган сомневался, но страх у него уже прошел, и он тоже стал копаться в хламе, тем не менее приговаривая: – Золотишко! Да ты глянь, как она живет. Рвань да гниль.