Сердце Стужи

Мама. Папа. Мне жаль, что вы так далеко – должно быть, оттуда вы не увидите, что будет со мной дальше.

Если вы и вправду там, летите рядом, там, где чёрное сливается с белым, где всегда холодно… Потерпите.

Может быть, я сумею освободить вас.

Сорта. Пещера

Двенадцатый месяц 724 г. от начала Стужи

Мы вошли в центр глубокой ночью, и я представила: что, если это наш последний выход в Стужу? На миг в гулкой тишине пустых коридоров шевельнулся страх, но я покачала головой, прогоняя его.

Мы найдём Сердце. Вернёмся с ним в Химмельборг – и, может быть, поймём, что делать, на месте. Стужи больше не будет – выходить станет некуда.

Вот так просто.

Я подумала об Аде и Ласси. Одна из них – а может, и обе – могут в будущем продемонстрировать усвоение. Но уже скоро это станет неважно. Они будут в безопасности.

– Ты готова? – Я кивнула, и Эрик Стром вдруг взял меня за руку, крепко сжал. По коже пробежал холодок, и я попыталась улыбнуться, но не сумела. Вместо этого сказала:

– Двух дорог и горячего сердца. – И он эхом повторил мои слова, а потом отпустил меня и достал из кармана шприц с эликсирами:

– Окажи мне честь, Иде.

Я мягко нажала на поршень, а потом он сделал для меня то же самое.

Сейчас, имея на руках верные координаты, за несколько мгновений до выхода в Стужу мне казалось, будто никаких разногласий между нами никогда не бывало. Должно быть, он чувствовал то же самое.

Доверие, ревность, обида – всё это казалось мелким перед лицом того, что нам предстояло.

И всё же я не решилась сказать ему всё то, что мне хотелось бы – на случай, если мы вдруг погибнем.

Ведь я рассчитывала уцелеть.

После того, как танец эликсиров в нас успокоился, мы разошлись в разные стороны.

Глаза снитиров мёртво таращились на меня из-под потолка. Я знала, что служащие центра позаботились о том, чтобы сегодня они были слепы, и всё равно мне было не по себе.

Впрочем, всегда можно сказать, что мы просто хотели потренироваться лишний раз. Кто поймает нас на лжи? Пострадают служащие центра. Эрик Стром и его охотница останутся непогрешимы.

В крайней кабинке я разделась и тщательно, не пропуская ни одного участка кожи, намазалась сером, эвеньевой мазью, которая защитит меня от обморожения, даже если прорвётся струд.