Перед тем, как уйти, Хети объявил осуждённым о своём решении выдать всем дополнительную порцию воды. И с сожалением прибавил, что никогда не пошёл бы на это, если бы не просьба «милосердного Джутинехета», заступившегося за каторжан…
И снова зашевелились люди и обозы. Послышался скрип телег, рёв скота и окрики возниц, стоны измученных осуждённых, звон цепей и громкая брань надзирателей. Над колонной снова заклубилась туманом жёлтая пыль.
– Странно, что человек с такой телесной силой находит удовольствие в осквернении могил и похищении даров умершим, – сказал Ренси, с трудом передвигая ноги и стараясь не отстать от Памеджаи, к которому он обращался.
– По всему видно, ты из другого мира и не знаешь, что такое жить в беспросветной нищете, – без намёка на обиду ответил кушит. – Мой отец погиб на войне, а у матери осталось шесть ртов, мал мала меньше… Я всегда знал, что не пойду воевать. Уж лучше грабить умерших вельмож, чем проливать кровь таких же бедняков, каким был мой отец…
– С нами всё ясно, – вступил в разговор Малыш Бес, сидевший у кушита на плечах. – Памеджаи – расхититель гробниц, я – разбойник, Жрец – он и в Ассирии жрец. Ты-то сам кто такой?
– Я – ваятель, – ответил Ренси и ощутил такой прилив гордости, от которого ему стало дышать легко и свободно.
– Каменотёс, стало быть, – с иронией заметил Малыш Бес. – Тогда Красная Гора станет тебе что дом родной…
– Эй, разболтались там! – прикрикнул офицер стражи, проезжавший мимо на приземистой гнедой лошади. – Попридержите-ка языки, пока у вас их совсем не отрезали!
– У нас впереди долгая цепь тяжёлых лет, наполненных одной лишь каторжной работой, а разговоры – кто знает, придётся ли их вести? – вздохнул ассирийский жрец, хотя сам до этого не проронил ни слова.
Золотой диск Ра начал таять в сгущавшихся сумерках, когда вожатый колонны, до этого не спускавший с каторжан настороженных и тревожных глаз, вдруг оживился.
– Красная Гора! Это Красная гора! – закричал он, приподнимаясь в седле. – Владения владычицы Хатхор!
Стражники спешились, чиновники и мастера спустились с носилок и, пав на колени, вознесли молитву богине Хатхор и духам Красной Горы.
Гора спускалась отвесными скалами во взрыхлённый барханами горизонт. Солнце и ветры, несущие песок пустыни, не пощадили строений, возведённых во времена Великого фараона, лишь кое-где торчали из песчаных холмов печные трубы. Закатные лучи Ра зажгли огнём голые скалы, усеянные грудами камней, облили красным сиянием шапки барханов. И только в тени, куда солнечные лучи не доходили, земля темнела сурово и загадочно. В очертаниях каменоломни было что-то зловещее и пугающее.
– Это место печально, как сама смерть, и так же величественно и отчуждено от всего остального мира, – произнёс ассириец с задумчивым видом. – Мы в эту гору должны войти?
– Поглоти… меня… земля, – медленно произнёс карлик, расширив глаза не то от изумления, не то от страха.
– Меня дрожь пробирает по всему телу, когда я думаю о том, что в последний раз нога человека ступала по этим камням тысячу лет назад, – в свою очередь высказался Ренси. И воскликнул в тихом восторге: – Каменоломня Рамсеса Великого!
– Каменоломня, – не то переспросил, не то просто повторил за ним кушит. И, сплюнув себе под ноги, прибавил: – Ну что ж, мы им наломаем камней!
3
На следующее утро для узников Красной Горы началась новая жизнь. Те из осуждённых, наказанием которым были пожизненные принудительные работы, занимались расчисткой и обустройством жилищ; тех же, кому был вынесен смертный приговор, сразу загнали в каменоломню.
Каменные плиты добывались тяжёлым трудом. Сначала вырубали в скале щель такой ширины, чтобы в неё мог пройти человек. Затем медной киркой делали узкие канавки вокруг всей каменной глыбы. Потом каменщики ударяли молотами по нижней части скалы, и камень отделялся от неё. Если же приходилось выламывать плиты твёрдых пород, как, например, гранита или базальта, работа велась так же, как и в первом случае. Только ударами по низу плиты нельзя было отделить её от скалы. Поэтому рабочие прорубали снизу щели и вставляли в них железные клинья, по которым ударяли тяжёлыми молотами. Иногда вместо железных в отверстия в породе вбивали деревянные клинья и поливали их водой: от этого дерево разбухало и ломало камень.
ebooksa