Египтянин. Путь воина

Ренси был определён десятником в десятку каменотёсов; Памеджаи, обладающий большой физической силой, ломал скалу в штольне; Малыш Бес вместе с другими малорослыми узниками пролезал через ходы в выдолбленные части скалы; Жрец трудился с теми рабочими, которые забивали в щели клинья. И хотя то, чем занимался каждый из них, было задумано как часть целого, они не могли часто видеться друг с другом, ибо начальник каменоломни определил – людям разных десятков жить и работать порознь.

В десятке Ренси были, кроме него, четыре кушита, двое ливийцев, двое сирийцев и один человек пустыни, которого все называли просто Кочевник. За ними надзирал Аббал, рыжебородый сидонец с колючими глазами и гибкой палкой. Он бил ею по спине, по голове, куда попало, если молоток медлил в руках каменотёсов. В первые дни больше всех доставалось Кочевнику, и по ночам он стонал от боли и унижения. Тогда Ренси показал ему, как обращаться с молотком, чтобы меньше тратить сил и создавать вид усердной работы. Кочевник внял его совету, и палка Аббала почти не свистала над его головой: за помощь Кочевник не уставал благодарить Ренси по нескольку раз на день.

Привычная сноровка в работе не исчезла у Ренси и теперь, хотя он не держал в руках молотка уже много недель. Под его ударами камень откалывался и отлетал, словно сухие щепки. Прикосновение к камню, молчаливая работа над ним позволяла Ренси на время забыться и снова почувствовать себя тем, кем он был когда-то: мастером скульптуры.

Работы в Красной Горе не прекращались, как Хети и обещал, ни днём, ни ночью. И каждый раз партия дневных рабочих молила богов, чтобы ночь спустилась как можно раньше, а рабочие ночной смены, которых будили надсмотрщики, обращались к богам с мольбой, чтобы солнце никогда не заходило.

Всё чаще Ренси задумывался о том, какая участь ждёт его в Красной Горе и что в конце концов повлечёт его смерть: несчастный случай, тяжёлая болезнь или, если он останется в живых до закрытия работ, мучительная казнь? И он пришёл к выводу, что в его положении единственный выход – бежать. Бежать отсюда. Домой. А лучше – безопаснее – в Милет, туда, где у него были друзья. Но в душе он знал, что не покинет Египет прежде, чем не увидится с Мерет… И – пока не отомстит тем, кто разлучил его с ней и со скульптурой…

Как ни старались разобщить каторжан надсмотрщики и их начальники, многие вскоре научились находить время и место для тайных встреч. У двух египтян, нубийца и ассирийца, кроме богов, каким они поклонялись, появилось единое божество. Имя его было – Свобода. Оно звучало по-разному на разных языках, но для всех было одинаково желанно.

Дождавшись, когда надсмотрщики дневной смены ушли отдыхать, а те, кто заменял их ночью, ещё не вышли из своих жилищ, четвёрка каторжан собралась за стеной, сложенной из коротких брёвен. Убедившись, что их никто не подслушивает, Ренси изложил приятелям свой план освобождения из неволи.

– Неплохо придумано, – крутнул головой Малыш Бес. – Вот только… Как же мы удерём, если нас охраняют даже по ночам?

– Думаю, что с наступлением Великого Зноя нас перестанут сторожить так тщательно, как сейчас, – ответил Ренси. – Решат, что бежать в такую пору не осмелится даже самый отчаянный: вокруг на много дней пути одна лишь бескрайняя пустыня. К тому же, не зная местности, можно зайти в зыбучие пески, а это – верная смерть. Пустыня опасна ещё и тем, что, как я слышал, заблудившихся в ней убивает сама богиня Хатхор, принимая облик огромной львицы. Осторожность требует подождать подходящего момента. За это время Хети и его окружение свыкнутся с мыслью, что мы не собираемся бежать, а мы, как только караван с грузом будет готов к отбытию, двинемся в путь вместе с ним. Выбирать вам: или вы рискуете, или проводите остаток своей жизни в неволе.

– Это правда, что бежать с каменоломни в пустыню, не зная дороги, сродни самоубийству. С караваном же, который поведут проводники, с запасом еды и воды, я бы, пожалуй, попытал счастья. Но у меня есть ещё вопрос: чем разбить эти проклятые кандалы, от которых ноги пухнут что твои колодки? – Малыш Бес пытливо посмотрел на Ренси.

– Резцы, которые мы, каменотёсы, используем для вырубания выемок в камне, куда потом вставляют клинья, затачиваются в кузнице. Кузнец расплющивает один из концов резца, потом затачивает этот конец, закаляет его и охлаждает в воде. Всё это делается для того, чтобы резец не так быстро тупился. К чему я вам это говорю? Кандалы можно снять, срубив заклёпку зубилом в условиях кузницы. Ночью за работой в кузнице наблюдают только два надсмотрщика: с ними, я думаю, мы справимся без лишних хлопот. В остальном же доверьтесь мне.

– А что? Можно попытаться, – загораясь, сказал Малыш Бес и, прищурясь, глянул на Памеджаи. – Что думаешь?

Всмотревшись в сумерках в лицо кушита, Ренси увидел на нём загадочную улыбку.

– Я дам свой ответ после того, как найду то, ради чего оказался здесь.

– Говоришь так, будто ты сам напросился в каменоломню, – усмехнулся Малыш Бес.

– Хочешь верь, хочешь не верь, но так всё и было. Если бы я не хотел попасть в Красную Гору, стражи гробниц до сих пор бы ловили меня. Не зря же меня называют Неуловимым…

– Это какой же нужно иметь интерес в богами забытой каменоломне, чтобы ради него добровольно пойти на смерть?

– Такой интерес, который оправдывает любой риск, – с таинственным видом проговорил Памеджаи, снизив голос до шёпота. – Мы вот с вами даже не догадываемся, что, может, босыми ногами по золоту ходим.

– Скажи ещё, что песок в пустыне весь из чистого золота, – хмыкнул Малыш Бес.

Глядя на него, кушит с укоризной покачал головой: