Жилище Хети располагалось у подножия горы и представляло собой пещеру, вытесанную в белом известковом холме. Стены помещения сохраняли прохладу, столь приятную в знойные дни; на полу были рассыпаны травы, отпугивающие насекомых и мелких грызунов. Ренси никогда не бывал в этой части Красной Горы, ему даже не доводилось видеть, как обустроено место, где жили и откуда давали свои распоряжения хозяева каменоломни.
Когда Ренси вошёл в комнату, Хети сидел в кресле с высокой спинкой, сделанной из больших деревянных планок, принимавших вес хозяина Красной Горы. Перед ним, на низком столике, стояли алебастровые сосуды: кувшин и два кубка.
– Угощайся, – Хети пододвинул к юноше один из кубков, в котором плескалась мутновато-коричневая жидкость.
Хмельной напиток из фиников никогда не нравился Ренси, но этот кубок вина показался ему особенно приторным.
– Я знаю, что твой отец служил писцом и что ты тоже мог им стать, – заговорил Хети, пристальным взглядом всматриваясь в стоящего перед ним юношу. – А вот я невежда. Не читаю, не пишу. Наставник четыре года мучился со мной, но я был упрям и не хотел учиться. Я хотел только иметь в своём подчинении людей: чем больше, тем лучше. Власть – моя единственная цель в этой жизни… Но ты – любопытный случай. Ты не захотел стать писцом, хотя эта должность заслуживает гораздо больше уважения, чем должность мастера по камню. Вся эта неблагодарная возня с камнем… это так глупо.
– Каменщика, как и писца, ценят в зависимости от того, насколько искусен и изобретателен он, придавая тому, чем занимается, печать своего характера.
– Так кто же ты: каменщик или ваятель?
– Нет никакой разницы между каменотёсом и скульптором, ибо каменотёсы великолепные мастера и от них зависит, как раскроется и заиграет цвет камня. Камень вырубается, обтёсывается и обтачивается так, будто это творение скульптора.
– Хм! – фыркнул Хети. – Посмотришь на тебя: с виду – обычный каменотёс, но стоит тебе заговорить о камне – и ты поэт. Напрасно всё же ты не стал писцом!
Он сцепил пальцы за головой и, откинувшись назад, посмотрел на Ренси полузакрытыми глазами.
– Ну что ж, каменщик, покажи нам своё искусство, – сказал он немного погодя. – Клянусь Птахом, если ты так же хорошо знаешь породы камня, как из него высекаешь, я обещаю тебе место начальника всех резчиков каменоломни, хорошее отношение и дополнительный паёк. Допускаю даже, что за твою усердную работу и послушание я буду ходатайствовать перед номархом за отмену смертного приговора.
– Неужели такое возможно? – вскричал Ренси в притворном изумлении.
– Наместник фараона может сделать всё, что захочет: освободить обвиняемых, даже приговорённых к смерти, уничтожить все акты по делу и заставить замолчать свидетелей…
– И это в равной степени относится к тем, кого он сам сделал без вины виноватыми?
– Виновны они или невиновны, решает закон и суд, – холодно и многозначительно отозвался Хети. – Где нет виновных – должны быть, по крайней мере, наказанные. Не преступление, а наказание, которое за ним следует, учит людей, что нельзя нарушать закон.
Ренси хотел возразить, но его разговор с Хети был прерван появлением Ибены. Тот явился, неся под мышкой несколько свитков папируса.
– Перед тем, как мы продолжим разговор о твоей новой должности, мастер Ренси, – сказал Хети, – хочу дать тебе ценный совет. Люди, с которыми ты завёл здесь дружбу, опасные преступники, и я не удивлюсь, если однажды один из них в споре перережет тебе глотку. Хотя кушиту, чтобы кого-то убить, не нужен даже нож: один щелчок по голове – и твой дух улетит в Аменти… Вижу по твоему лицу, что ты мне не веришь. Наверное, они уже успели наплести тебе жалобные истории и то, что их судили, как мы только что говорили, без вины виноватыми. Так вот знай, что ты сильно ошибся, доверившись им.
Начальник каменоломни повернулся к главному писцу, который стоял со смиренным видом:
– Читай, Ибена.
Тот сразу уселся на полу, поджав под себя ноги, и начал:
ebooksa