– Приходи, как сможешь. Всегда рада тебя видеть, – я чмокнула девушку в щеку, запачканным в муке пальцем потрогала Юниона по щеке. – И ты приползай.
Когда Дария ушла, я вновь вернулась мыслями к тому, что она сказала. В Отшельниках около сотни семей, почти в каждой семье есть дети, и это как минимум три сотни человек. Триста человек могут ни за что попасть на гильотину или повешение… Только из-за того, что одна глупая ведьма решила подвергнуть их риску из-за собственной дочери.
Я отложила тесто, почистила и отварила картофель, который мне принес один из “пациентов”. Вареники с картошкой дочь любила больше всего остального, а я – с творогом и зеленым луком. Но ни творога, ни лука у меня не было. Когда ужин был готов, я уже собиралась пойти позвать Веронику и Сэта к столу, но увидела Клару.
– Где мой охламон? – женщина перевалилась через подоконник, почти наполовину оказавшись на моей кухне.
– Сэт? – не поняла я. – С Вероникой, – по спине пробежала струйка холодного пота. – Я думала, они у тебя дома… Нет их?
– Нет, – Клара всплеснула руками. – Я его ищу полдня уже, за Ашенькой надо присмотреть, пока моя старшая ребятня жуков собирает на огороде. Так когда они ушли?
Я ошарашенно мотнула головой. Язык словно онемел, не могла вымолвить ни слова. Вероника никогда не уходила далеко от дома, она знала, что нельзя гулять в одиночку… А она и не в одиночку.
Я бросилась на выход, дрожащими руками срывая с себя передник, после выскочила за ворота. В голове шумело при мысли, что с дочерью могло что-то случиться, а я не уследила. Клара, наверное, была куда более привычная к пропаже детей, потому что она только отмахнулась и вернулась домой.
– Вероника! – крикнула я во весь голос и прислушалась. Завертелась, осматривая все вокруг, но ее и след простыл.
Единственное место, куда она могла пойти – к бабушке Уле, потому что знала только ее. Бегом я преодолела расстояние до дома старушки, ворвалась внутрь, не постучав, и наткнулась на удивленный взгляд Роберта. Он стоял на кухне за столом, держал в руке широкий нож и, судя по разбросанным по полу листьям капусты, пытался готовить.
– Простите, – выдохнула я. – Вероника пропала! Она ушла играть с Сэтом на улицу, я думала, что они ушли к Кларе, но их там нет! Они не приходили к вам?
Роберт покачал головой, не отрывая от меня взгляд. Кажется, мой внезапный визит его слегка ошарашил, но сообразил мужчина достаточно быстро.
– Нужно походить по соседям… Минутку, я только проверю Улю.
Роберт бросился в комнату. Пока он что-то тихонько говорил старушке, я ждала его у выхода, нервно притопывая. Если Вероника не найдется в деревне, она может быть где угодно! А что, если Сэт увел ее на реку купаться? Она могла утонуть! Липкий страх стискивал горло, дышать мне было уже нечем. Я хватала воздух ртом, прыгала на месте от переизбытка эмоций, и те пару минут, что Роберт был занят, показались мне вечностью.
– А Гаскон? – спросила я, когда мужчина натянул на себя рубашку и вышел ко мне. – Где он?
– Сегодня он отправился к Джори, просить его об обучении, ну и с утра не возвращался. Наверное, в лесу, охотится.
Больше мы не говорили. Первым делом побежали к Барду, но пчеловода не оказалось дома. Мы осмотрели его огород, пристройки и дровяник и отправились дальше. С каждым шагом идти было все сложнее, коленки тряслись, но стоило мне представить, что дочка сейчас может быть в беде, как силы прибавлялись, и я бежала даже быстрее Роберта.
Почти все соседи уже были наслышаны о моем возвращении, да что приехала не одна, а с дочкой. Поэтому наши с Робертом внезапные визиты, крики: “Вы видели моего ребенка?!” никого не удивили. Люди пожимали плечами, кто-то даже говорил, что видел Веронику, но потом понимали, что обознались. Никто не встречал ни мою дочь, ни Сэта.
Мы сбили ноги, я сорвала голос. Бегали и к реке, промчались по течению, но ни детей, ни их одежды не нашли. Это одновременно и успокаивало, и в то же время пугало – где еще они могут быть? Спустя несколько часов было решено вернуться домой и проверить, не пришли ли ребята. Но мой дом был пуст, и я без сил опустилась на крыльцо, спрятав лицо в ладони.
Солнце давно село. В темноте проснулись сверчки и запели сотнями голосов, раздражая слух. Если Вероника будет звать меня, я не услышу.