— Через месяц он будет в порядке, — поддержал Герман.
— Все равно я не хочу оставлять его у себя.
Герман впился взглядом в полковника.
— Поймите, полковник, важно, чтобы именно вы принесли на гальеру этого петуха.
Полковник задумался.
— Я понимаю. Из-за этого я и держал его до сих пор. — Он стиснул зубы и, собравшись с силами, продолжал: — Плохо то, что до боев остается еще три месяца.
Герман понял.
— Если дело только в этом, — заявил он, — то нет ничего проще.
И высказал предложение, с которым все согласились. Вечером, когда полковник вернулся домой со свертком под мышкой, жена не смогла скрыть разочарования.
— Не продал? — спросила она.
— Не продал, — ответил полковник. — Но теперь это не имеет значения. Ребята взялись кормить петуха.
– Подождите, кум, я дам вам зонт.
Дон Сабас отворил шкаф, встроенный в стену конторы. Внутри царил беспорядок: сваленные в кучу сапоги для верховой езды, стремена, поводья, алюминиевый ящик, набитый шпорами. В верхнем отделении висело полдюжины черных дождевых зонтов и пестрый женский зонтик от солнца. «Похоже на следы какой-то катастрофы», — подумал полковник.
— Спасибо, кум, — сказал он, опершись на подоконник. — Я лучше дождусь, пока прояснится.
Дон Сабас не стал закрывать шкаф. Он устроился за письменным столом так, чтобы до него доходила прохлада от электрического вентилятора, вынул из ящика обернутый ватой шприц для подкожных вливаний. Полковник смотрел на миндальные деревья, которые сквозь дождь казались свинцовыми. На улице не было ни души.
— Из вашего окна дождь видится совсем другим. Будто он идет не здесь, а в каком-то другом городе, — сказал он.
— Дождь есть дождь, откуда на него ни смотри, — отозвался дон Сабас. Он поставил кипятить шприц на письменном столе, покрытом стеклом. — Не город, а навозная куча.
Полковник, пожав плечами, прошелся по конторе: пол, выложенный зеленой плиткой, обитая яркими тканями мебель. В глубине в беспорядке громоздились мешки с солью, бурдюки с медом, седла. Дон Сабас глядел на полковника отсутствующим взглядом.
— На вашем месте я бы не думал так, — сказал полковник.
Он сел, скрестил ноги и спокойно повел глазами в направлении письменного стола, за которым сгорбился маленький человечек. Расплывшийся, дряблый, с лягушачьей тоской во взоре.
ebooksa