Сунь Бин торопливо выколотил трубку, подбежал мелкими шажками и склонился в поклоне:
– Эръе, да ведь это первосортный «
Эръе прихлебнул еще глоток, посмаковал и заявил:
– И все же безвкусный!
– Может, тогда вам кабачков поджарить? – деловито предложил Сунь Бин.
– А поджарь в самом деле! – одобрил Эръе.
Сунь Бин бегом вернулся за прилавок, подцепил иглой освобожденный от семечек кабачок и стал поджаривать его над соевой лампой, поворачивая туда-сюда. Торговый зал быстро наполнился необычным запахом.
Вытянув полчашки крепкого чая с кабачком, Эръе явно воспрял духом и переводил взгляд живых, как рыбки, глаз с одного посетителя на другого. Сунь Бин знал, что гость вскоре захочет поразглагольствовать. Молодой барчук У, болезненный и худой, хрипло спросил, обнажив черные от табака и чая зубы:
– Эръе, свежие новости про железную дорогу есть?
Эръе поставил чашку на стол, надул верхнюю губу, фыркнул носом и, уже сложив у себя в голове готовую речь, снисходительно начал:
– Конечно, есть. Я вам уже говорил, что старый друг нашей семьи из провинции Гуандун, господин Цзян Жуньхуа – главный редактор бюллетеня «
Барич У хлопнул в ладоши:
– Эръе, не рассказывай, позвольте вашему покорному слуге угадать!
– Валяй, угадывай, – согласился Эръе. – Угадаешь, за весь сегодняшний чай заплачу.
– Какой ты человек, Эръе, воистину самоотверженный! – воскликнул У. – Я думаю, наша петиция сыграла свою роль. Путь пролегания железной дороги изменится!
– Вот счастье-то, вот счастье, – пробормотал седобородый старик. – Мудрейшая Будда, мудрейшая!
Покачав головой, Эръе вздохнул:
– Каждый платит за свой чай сам.
– Ну так путь дороги изменят или нет? – рассердился У. – Или все усилия с нашей стороны, со стороны народа, были напрасны?
– Вашими народными усилиями кто-то наверху давно уже подтерся! – вспыхнул Эръе. – Кем ты себя считаешь? Достопочтенная Будда сама сказала, мол, Хуанхэ, что длиной на целых десять тысяч л и, может сменить русло, а вот дорога Цзяочжоу – Цзинань свой путь не изменит!
ebooksa