Смерть пахнет сандалом

22
18
20
22
24
26
28
30

Сунь Бин торопливо выколотил трубку, подбежал мелкими шажками и склонился в поклоне:

– Эръе, да ведь это первосортный «Колодец дракона», который вы обычно пьете.

Эръе прихлебнул еще глоток, посмаковал и заявил:

– И все же безвкусный!

– Может, тогда вам кабачков поджарить? – деловито предложил Сунь Бин.

– А поджарь в самом деле! – одобрил Эръе.

Сунь Бин бегом вернулся за прилавок, подцепил иглой освобожденный от семечек кабачок и стал поджаривать его над соевой лампой, поворачивая туда-сюда. Торговый зал быстро наполнился необычным запахом.

Вытянув полчашки крепкого чая с кабачком, Эръе явно воспрял духом и переводил взгляд живых, как рыбки, глаз с одного посетителя на другого. Сунь Бин знал, что гость вскоре захочет поразглагольствовать. Молодой барчук У, болезненный и худой, хрипло спросил, обнажив черные от табака и чая зубы:

– Эръе, свежие новости про железную дорогу есть?

Эръе поставил чашку на стол, надул верхнюю губу, фыркнул носом и, уже сложив у себя в голове готовую речь, снисходительно начал:

– Конечно, есть. Я вам уже говорил, что старый друг нашей семьи из провинции Гуандун, господин Цзян Жуньхуа – главный редактор бюллетеня «Всемирный вестник»[79]. Дома у него целых два телеграфных аппарата, и он получает свежие новости из Японии и стран Запада. Вчера мы получили срочное сообщение от него. Достопочтенная Будда Цыси провела беседу в зале Вечного долголетия при Дворце Безмятежного спокойствия[80] с чрезвычайным посланником немецкого императора. Обсуждались вопросы строительства железной дороги Цзяочжоу – Цзинань.

Барич У хлопнул в ладоши:

– Эръе, не рассказывай, позвольте вашему покорному слуге угадать!

– Валяй, угадывай, – согласился Эръе. – Угадаешь, за весь сегодняшний чай заплачу.

– Какой ты человек, Эръе, воистину самоотверженный! – воскликнул У. – Я думаю, наша петиция сыграла свою роль. Путь пролегания железной дороги изменится!

– Вот счастье-то, вот счастье, – пробормотал седобородый старик. – Мудрейшая Будда, мудрейшая!

Покачав головой, Эръе вздохнул:

– Каждый платит за свой чай сам.

– Ну так путь дороги изменят или нет? – рассердился У. – Или все усилия с нашей стороны, со стороны народа, были напрасны?

– Вашими народными усилиями кто-то наверху давно уже подтерся! – вспыхнул Эръе. – Кем ты себя считаешь? Достопочтенная Будда сама сказала, мол, Хуанхэ, что длиной на целых десять тысяч л и, может сменить русло, а вот дорога Цзяочжоу – Цзинань свой путь не изменит!