Цинь Хэ. Желтая земля, желтый навоз, желтые зубы, желтый хорек, только вот желтого золота нет…
Кэдоу. Если меня спросят, какой звук главный в дунбэйском Гаоми, я могу гордо заявить: лягушечье кваканье!
Мастер Хао. И чем тут особенно гордиться?
Цинь Хэ. Плачем ребенка стоит гордиться.
Кэдоу. Это кваканье подобно негромкому мычанию теленка, печальному блеянию козленка, звонкому кудахтанью курицы, которая снесла яйцо, подобно громкому и горестному плачу новорожденного…
Мастер Хао. Ну а собачий лай? А кошачье мяуканье? А ослиный рев?
Кэдоу (
Цинь Хэ. Читаешь эту пьесу, так по сути дела препирательство и есть.
Тетушка (
Кэдоу. Это персонаж пьесы «тетушка» говорит.
Тетушка. Персонаж пьесы «тетушка» – это я или не я?
Кэдоу. И вы и не вы.
Тетушка. Это как понимать?
Кэдоу. Это универсальный закон художественного творчества, как вот они, когда лепят этих глиняных кукол, образ берут из реальной жизни и добавляют свое воображение и творческое начало.
Тетушка. Если эту пьесу действительно поставят на сцене, не боишься, что будут неприятности? Ты же везде используешь настоящие имена и настоящие фамилии.
Кэдоу. Это же черновик, тетушка, когда дело дойдет до окончательного варианта, я могу все имена заменить на иностранные, тетушку заменить на тетушку Марию, мастера Хао – на Генри, Цинь Хэ на Арендт, Чэнь Мэй – на Дуню, Чэнь Би – на Фигаро… Даже дунбэйский Гаоми тоже заменим на городок Макондо.
Мастер Хао. Генри? Занятное имечко.
Цинь Хэ. Меня лучше всего в Родена переделай. Или в Микеланджело. Мы с ними по мастерству близки.
Тетушка. Кэдоу, театр театром, а реальность реальностью, но мне все же кажется, что они – конечно, и я в том числе – мы в долгу у Чэнь Мэй. Меня в последнее время опять бессонница мучает, этот проказник, что вернуть должок требует, каждую ночь не дает покоя со своей толпой увечных лягушек. Я не только чувствую холодную кожу у них на брюшке, но и ощущаю исходящий от них ледяной смрад…
Мастер Хао. Это твои неврастенические фантазии, фантазии все это.